Внутри себя
Шрифт:
Время шло мучительно медленно, но Эббот заставил себя следовать расписанию, которое составил. Чем они займутся сегодня вечером, кроме разговоров? Может быть, он смог бы вытащить ее из этой бело-хрустальной кельи? Ужин? Несомненно, она уже ужинала в самых элитарных ресторанах Нуэво-Йорка.
А что девушка скажет о нижних уровнях Сорок Второй улицы? Когда-нибудь она бывала там? Покупала когда-нибудь хот-дог на холодной улице? Или румаки в корзинке? Вечером Эрик попытается выяснить.
Он был полон разных планов и едва мог удержаться от того, чтобы не побежать, когда
Костюм ждал, опрятный и чистый, на своей вешалке. Эрик достал его из шкафа, положил на кровать, повернулся, чтобы пойти в ванную, но заколебался. Что-то было не так с брюками. Он внимательно осмотрел их, но ничего не обнаружил. Только когда Эббот провел пальцами по штанине и сложил ее, ею эйфория испарилась, а возбуждение сменилось мрачными предчувствиями.
Работу делал специалист. Она была очень хитроумна, почти неразличима для глаза. Первоначальный лазерный шов был открыт. Проверив вторую штанину, Эрик увидел, что с ней обошлись так же. Нити удалены и поспешно скреплены снова. Ткань была негибкой. Через полчаса все следы вмешательства пропали бы.
Проверка пиджака открыла то же самое. Не имелось никаких внешних повреждений или следов, только ощущение жесткости в материале, где он должен был быть мягким и гибким.
Зачем кому-то обыскивать швы его одежды? Эббот стоял и таращился на костюм, который неожиданно запах чужим присутствием, потом принялся за тщательную инспекцию комнаты. Его туалетные принадлежности, по-видимому, остались нетронутыми, за исключением бритвы. Он дважды брился после того, как в последний раз ее чистил. Там должны быть волосы. Но их не было. Кто-то сделал еще одну ошибку.
Эрик внимательно осмотрел всю ванную, но больше ничего не нашел, потом направился в спальню. Где всего логичнее искать?
Он начал с кровати, ничего не заметил, и переключил внимание на маленький столик и стулья. Они были чистыми, как и экран, и задник единственной картины, висевшей на стене.
Эрик нашел то, что искал, в оконной раме. Крохотное, меньше ногтя, и толщиной примерно с десятицентовик. Четыре дюйма почти невидимой проволоки отходили от приспособления и крепились к внешней стороне алюминиевой рамы.
Это была чудесная миниатюрная вещица, и Эббот задумался о том, какая компания ее производит. Разве не смешно будет, если под микроскопом он обнаружит где-нибудь на устройстве марку «Селверна»? Да уж, смешно! Эрик, возможно, даже участвовал в разработке каких-нибудь его схем. Но сознание того, что ты приложил руку к созданию этого жучка, не утешало.
Еще один был прикреплен к осветительному прибору, свисавшему с потолка. Крошечные антенны взбирались вдоль светового элемента и заворачивались вокруг трубки. Но самый главный сюрприз ожидал Эббота, когда он во второй раз проверил стол. Эрик проглядел его во время первого осмотра, потому что искал что-то другое.
К гостиничному бювару были прикреплены две ручки.
Он положил ручку, чувствуя сильное побуждение броситься вон из номера, вон из города.
Да, убираться отсюда, рычал громкий голос у него в голове. Теперь вниз, не обращая внимания на лифты, которые могут быть полны хозяев жучков в комнате. Раскрыв его, вероятно, они хотели бы встретиться с ним лично.
Но кто они такие? Кто-то прилагал огромные усилия, чтобы совершенно оградить от постороннего вмешательства личную жизнь запутавшейся и, Эббот был уверен, очень несчастной молодой женщины. Кто-то, имеющий доступ к сложным технологиям и большие деньги.
Он снова подумал о преступном обществе. Они так же быстро осваивали современные технологии слежения, как правительство и частная промышленность. Но обычно их методы не были такими же утонченными. Конечно, что Эрик знал о настоящем дне? Он был младшим конструктором, законопослушным гражданином, вся информация доходила до него с телеэкрана.
Как же они проследили его до самого номера? Если они наблюдали за ним все время, то должны были знать, когда Эрик уехал из Финикса, могли проследить за ним до Нуэво-Йорка. Но идти по его следу здесь – это казалось невозможным, с тех пор, как Эббот начал пользоваться поддельной кредитной карточкой. То, что они нашли его так быстро, означало, что им доступны общегородские поисковые возможности и у них огромные ресурсы. А почему бы не встретиться напрямую? К чему это мошенничество с жучками в его номере?
Впрочем, теперь неважно. Эрик выбежал на улицу и стал пробираться сквозь полуденные толпы. Пешеходы не обращали на него внимания. Люди в Нуэво-Йорке всегда торопились.
Не видя никаких намеков на преследование, Эббот в конце концов перешел на шаг. Может, они следили за ним посменно? Он заметил, что стал пристально разглядывать всех, кто слишком долго смотрел на витрины магазинов или на что-то другое на улице. Да, разные мужчины и женщины, чтобы наблюдать за ним через каждые три-четыре квартала, целые отряды, чтобы контролировать его местонахождение.
Но зачем? К чему такое пристальное внимание? В нем не было смысла, совершенно никакого смысла. Лайза Тембор действительно оказалась красивой, да, уникальной, даже больше, чем он ожидал, но вряд ли ей требовалась такая защита.
Не возбудил ли Эрик ревность какого-нибудь невообразимо состоятельного промышленника, который хотел оставить девушку для себя? И все-таки Лайза намекнула, что у нее были связи со многими мужчинами. Даже если так, какой вред могла бы принести пара встреч с неким невинным влюбленным инженером с Юго-Запада?