Внутри себя
Шрифт:
– Они провели серьезное перепрограммирование, – сказал один из них Поннани, – но мы не можем сказать, какое. Ячейки памяти уничтожены.
– Я могу сказать вам.
Все повернулись к полной блондинке, стоящей рядом.
– Меня зовут Грета Кинсолвинг. Я программистка с Эдема. Мне поручили рассказать кое о чем, но только прямому представителю Коллигатара.
Поннани выпрямилась.
– Тогда вы можете сказать это мне.
– Вы, видимо, доктор Поннани. Мы слышали ваш голос.
Поннани утвердительно кивнула.
– Это была часть плана, доктор.
– Какого плана? Плана Эрика Эббота?
Кинсолвинг покачала головой.
– Нашего общего плана, – она указала на выход. – Мы все прошли через него. Эрик нашел мир для мечтателей. Я не мечтательница. Я хочу обратно.
Среди бывших колонистов пронесся возбужденный шепот, и Поннани почувствовала сдерживаемую враждебность со стороны представителей ВОКУ.
Однако данный момент интересовал ее не только этим.
– Я не понимаю вас. Вы говорите, Эббот перевел несколько человек с Эдема на Гарден?
– Нет я сказала, что он нашел для них другой мир. Не Гардин. Они называли его Парадиз.
– Это безумство – уверенно заявила Поннани. Но другие прислушивались к рассказу блондинки довольно внимательно.
– Во всяком случае так говорил Эббот. Он сказал, что это – часть знаний, вложенных в него сайраксами. Он выбрал его из их каталога миров.
– Боже, – пробормотал мужчина рядом с Поннани. – Он имел доступ к информации такого рода?
– Это все, что он сказал нам.
Поннани сжала губы.
– Ушли, если это правда. Все ушли. Не удивительно, что сайраксы так стремились восстановить над ним контроль. Их пугало, что мы добьемся успеха без них.
– Он устал от всего, – сказала Кинсолвинг. – Он устал от вас и от сайраксов. Думаю, он хотел попасть в тихое местечко, где мог бы спокойно жить со своей женой.
– С женой?
Ах да, напомнила себе Поннани, эта соблазнительная Лайза Тембор.
– Нам нужны только координаты, – сказал один из ученых, колдуя над главным пультом. Его глаза светились от возбуждения. – Мы можем перепрограммировать Ворота и послать представителей примириться с Эбботом. Мы можем получить двойную связь, установить контакт с третьей новой колонией!
Кинсолвинг грустно улыбнулась ему.
– Он не хочет вступать в контакт с Землей. И люди, ушедшие с ним, тоже не хотят. Самым большим их желанием является покой и возможность жить жизнью, которую им обещали. Остальные из нас пожелали им счастья. Большая часть моих друзей ушла. У меня три брата и сестра в Осло. Я хочу с ними увидеться. Поэтому я не ушла со всеми. Только мистер Эббот знал координаты. Он сам программировал Ворота. Возможно, их знали еще несколько человек вроде Джитера Са-Нос-Ти, но все они ушли. Никто из вас не сможет узнать, где Парадиз и как он выглядит в свете своего солнца.
– Вы стали бы богатейшей женщиной Земли, – начал один из ученых, – если бы вы могли сказать нам…
– Не могу, – перебила его женщина. – Никто не может. Я не хочу быть богатейшей женщиной Земли, – в ее глазах появились слезы. – Я хочу только снова увидеть свою семью, и я увижу ее! – она добавила с достоинством: – Мистер Эббот сказал, что вы захотите большего, чем мы.
Поннани проследила, как женщина подошла к открытому выходу из станции и исчезла в транспортной кабине. Доктор сделал несколько предложений работающим у главного пульта и вдруг заметила человека, стоящего вблизи поля действия Ворот.
Она подошла к нему, разглядывая его профиль.
– Кажется, я видела ваш доклад. Вы Кемаль Тархун, не так ли? Безопасность ВОКУ?
Мужчина повернулся к ней.
– Да, это я, доктор Поннани.
– Только прибыли?
– Да, на последнем челноке.
– Насколько я понимаю, за последние несколько недель вы, как никто другой, тесно общались с Эриком Эбботом.
Тархун кивнул и язвительно улыбнулся.
– Не тесно.
– Это не удивительно. Какого вы о нем мнения?
– Полагаю, он был плохим человеком, опасным.
– Да, но не в том смысле, в каком вы думаете. Он был опасен, потому что слишком много знал. Мне кажется, может быть только одна причина, по которой он выбрал этот экстраординарный способ побега. Он не хотел рисковать ни собой, ни кем-либо другим.
Тархун опять взглянул в сумрачную пустоту Ворот.
– Вы не можете напасть на их след?
– Похоже, нет. Эти люди, – она указала на оставшихся бывших колонистов, – ничего не знают. Сомневаюсь, что кто-либо на Эдеме знает что-нибудь. Единственным способом выследить их было бы расторжение сделки с сайраксами. Но я подозреваю, политики не допустят этого некоторое время. Возможно, даже после моей смерти. Жаль.
– Знаете, – задумчиво пробормотал Тархун, – я никогда не разговаривал с ним. Я был так занят слежкой и попытками выяснить, что он из себя представляет, что не смог поговорить с ним. Теперь раскаиваюсь. Он был интересным человеком, если такое определение уместно.
Тархун моргнул и снова посмотрел на доктора.
– Куда же они отправились?
– В мир под названием Парадиз, судя по словам оставшейся здесь представительницы Эббота. Мы не знаем, описывает ли это название действительность или только выражает мечту.
– Понимаю. Ну, мой департамент будет доволен. Секрет Ворот остался неизвестным для сайраксов, а это их главная забота. Будут, правда, проблемы с вернувшимися колонистами… Я слышал их жалобы и не могу сказать, что обвиняю их… Но это проблема ВОКУ – нанимать людей для принесения извинений, а не моя. Думаю, я сохраню свою работу. Это моя главная забота. Могу я вас кое о чем попросить, доктор Поннани?
– О чем, мистер Тархун?
– Зовите меня Кемалем. Я провел целый месяц в одиночестве и устал от постоянной работы. Это мое первое посещение станции Ворота. Не окажете ли вы мне честь пообедать со мной сегодня вечером?