Vнутри
Шрифт:
забыла. Ты же нищая как церковная крыса.
Мое лицо вспыхнуло краской. От вчерашней любезности не осталось и следа. Может быть дело было в отсутствии Оли, может в похмелье, а может в том, что они изначально смеялись надо мной: полненькая деревенщина, понаехавшая… в самом деле… смешно.
Я проглотила обиду, решив, что плакать больше не буду, не покажу своей слабости. Лучше сделаю это, когда они уйдут, но только не сейчас.
— Да я могу тебе помочь. Пятно от вина с деликатной ткани можно убрать уксусом. Но, ты видимо и сама справишься, — я вышла из ванной, коря себя за мягкотелость.
Но устраивать
Я закрылась в спальне Оли, ожидая когда Эля с Леной уйдут. Они шушукались, я слышала звон бутылок, смех, лицемерные сладкие переговоры с любовниками. У Оли невозможно красивая спальня, ткани, занавески, и даже обои — все подобрано со вкусом. Все высшего качества. Паркет не скрипит, зеркало возле трюмо с лампочками — прямо как у голливудской актрисы. К горлу снова подкатил ком, слезы… нет! Не сейчас! Пусть сначала все уйдут.
Тут же раздался стук в дверь, Лена открыла ее и со злобной усмешкой посмотрела на меня.
— В СССР секса не было, и у тебя не будет Зинаида, — зачем-то сказала она.
Эля расхохоталась, а Лена добавила: "Представляешь у нее с парнем секс, и тут она голосом Ельцина "Да! Да! Еще!".
— Ну что ты дорогая, имя Зина и секс — несовместимы, парировала Эля.
Стуча каблуками, они модельными походками отправились к двери, оставляя после себя шлейф дорогих духов. Дверь закрылась. Я осталась одна. Слезы тонкими струйками потекли из глаз, падая на мои ладони. Я сделала глубкий вдох, и задержала дыхание. Все замерло, мир остановился. Сейчас нет ни Эль, ни Лен, ни несчастной Зины. Только я и мое дыхание. Слезливый поток остановился едва начавшись. Вместо бесконечной жалости к себе, я хватаю диванную подушку и что есть мочи кричу в нее! Первый, второй, третий раз!
Пускай мое лицо сейчас не в лучшем виде, пускай вены вздулись на лбу — все это жалкая цена за
слабое, но облегчение.
Плакать уже не хочется. Вместо этого, я будто заведенная кукла начинаю генеральную уборку в
Олиной квартире. Все будет в порядке, я наведу здесь чистоту, все будет звенеть, блестеть и сиять. Затем я приготовлю отличный ужин, а весь вечер буду рассылать резюме. В этих заботах мне некогда
будет себя жалеть, и я очень надеюсь, что к вечеру лишусь всяких сил. Все чего хочется сегодня — устать настолько, чтобы ночью заснуть без единой мысли.
Глава II: Молодая женщина преклонных лет
Оля вернулась только к полуночи. Запах яблочного пирога с корицей все еще стоял на кухне, суп с фрикадельками томился в кастрюле, а жаренная картошка в сковороде.
Я отправила резюме в двадцать компаний, и даже в ЗАО "Тандер". Что угодно, только не бездействие и сидение на шее. Боюсь если не найду работу в ближайшее время начну раздражать и Олю.
Войдя в квартиру она
— Зина! Как тебе удалось? Нет бардака у меня конечно не было, но здесь буквально все сияет и дышит свежестью, — Оля принюхалась и добавила, — свежестью и яблочным пирогом?
— А еще супом с фрикадельками и жаренной картошкой, — довольно отчиталась я. Жаренная картошка была нашим любимым блюдом в босоногом детстве.
Оля слегка скривилась и поморщила носик.
— Тебе придется есть все это одной. Я сейчас не ем подобного — диета. Закажу суши. Будешь? — спросила она.
Я отрицательно покачала головой, уткнувшись в смартфон. Снова стало не по себе. Снова я в роли слона в посудной лавке, даже с блюдами не угодила. Кажется этот город готовится выплюнуть меня. Всем своим существом он отторгает мою личность, выражая неприкрытую неприязнь.
— Зин, ты чего там обиделась? — бросила Оля, скидывая на пол пиджак, — не обижайся.
— Все в порядке, я просто ищу работу. Уже в двадцать мест закинула резюме.
Оля подошла к холодильнику, достала новую бутылку вина и прыснула в бокал, заполнив его на четверть рубиновым цветом. Она сделала глоток и с облегчением выдохнула.
— Убирай нафиг свой кирпич, я уже нашла тебе работу, — говорит она, осушив бокал.
— Серьезно? — у меня внутри все воспряло.
— Серьезнее некуда. Друг моего папика, Владимир Валежников богатый человек, уезжает на десять лет в штаты — диверсификация бизнеса понимаешь ли. Он увозит с собой весь обслуживающий персонал. За старшего в России остается его сын. Собственно отец хочет нанять чаду домработницу, которая будет поддерживать порядок двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Проживание, оплата, питание — система все включено словом. Но он хочет брать человека по знакомству, и рекомендациям, а с не поддельными резюме из агенств. Ты у нас честная, работящая, мой Игорь сможет тебя запросто рекомендовать!
— Сын… а сколько ему лет? А где это находится… — мялась я. Я конечно радовалась возможности, но положа руку на сердце: быть прислугой у богатенького мажора — не то о чем я мечтала. В этой роли меня смущает — абсолютно все.
— Он почти мой ровесник — двадцать восемь, — ответила Оля, хватая свой айфон. Чего ты мнешься, Зин? Работа не нужна, мне все отменить?
— Нет-нет. Нужна конечно.
"Отлично мажор, который еще и младше меня", — расстроилась я про себя.
"Меджвежоночек привет", — томно произнесла Оля в трубку. "Зайка соскучилась". "Да, да меджвежоночек. У зайки для тебя хорошие новости: Зинаида завтра будет на собеседовании. Можешь быть уверен, Владимиру она понравится!".
"Без меня меня женили".
– пронеслось в голове. А я настолько бесхребетная, что не могу оспорить предложение. Да и нужно ли? Если взглянуть в ближайшее будущее, то жить с Олей, ловить ее настроение, не попадаться на глаза в моменты ПМС — не менее унизительно, чем убирать в доме сына богатых родителей. Скоро мое пребывание начнет ее раздражать, так что вариантов нет — нужно не только идти, но еще и молиться, чтобы меня взяли.
— Завтра в десять утра, в бизнес-центре "Авалон", — сказала Оля присматриваясь ко мне.