Во имя Чести
Шрифт:
— Угу, «гражданочка», — фыркнула мама. — Он её такой конструкцией многоэтажной припечатал, бедная мама пятнами пошла, я думала, ей плохо станет. Я сама там чуть в обморок не шлёпнулась, отродясь таких оборотов не слышала. Потом он её выставил, — в прямом смысле, кстати, приподнял и вынес наружу, — со словами «приходить, прежде сцедив яд и сдав в соответствующую инстанцию». Я так обалдела, что даже ничего ему не сказала. А на следующее утро он меня взял за шкирку и жениться поволок. Опять-таки, моим мнением не интересуясь. Такая вот мелодраматическая история, хоть кино снимай.
— М-да, — протянула я. — Теперь я понимаю,
— Слышал, слышал, — с улыбкой ответил он. — И это многое объясняет в твоём характере, — засмеялся дориец.
— Да, пожалуй, — вынуждена была согласиться я. — И в биографии, похоже, тоже. И не только моей! Боюсь представить, как при такой наследственности женится Ванечка. А уж Сёма! Кстати о птичках; а где Ваня?
— Ну, где он может быть? — усмехнулся отец. — Блудит на букву «я».
— Дима, — укоризненно протянула мама.
— Что — «Дима»? Дима, как видишь, паинькой сидит дома, — рассмеялся он. — А у Ивана в самом деле свидание с какой-то очередной красоткой, но он клялся и божился, что к вечеру будет дома и даже попробует взять бабушку на себя. Лесь, а у тебя там ничего не горит? — иронично поинтересовался отец.
— Ой! Рулет же! — ахнула она и кинулась в сторону кухни.
— Инг, поможешь? — вопросительно вскинув брови, он кивнул маме вслед. Дориец без возражений, мимолётно чмокнув меня в макушку, удалился в указанном направлении, а я без намёков двинулась к отцу. Ясно же, ко мне какой-то вопрос, если всех так аккуратно выставили из гостиной.
— Слушаю вас, мой генерал, — шутовски козырнула я, плюхаясь на диван рядом с ним.
— Да я, в общем-то, хотел на всякий случай поинтересоваться, как твоя служба, да и вообще, — он слегка пожал плечами.
— Вообще — спасибо тебе большое, — расплывшись в улыбке, я, приподнявшись, обняла его за шею и смачно чмокнула в щёку.
— Ишь ты! — иронично усмехнувшись, он качнул головой. — Это в честь чего я такой благодарности удостоился?
— За Инга спасибо, — честно ответила я. — Он правда бесконечно чудесный и я его, кажется, ужасно люблю.
— Да, не спорю, хороший парень, — хмыкнул отец. — Ты его только подготовь к встрече с бабушкой; предрекаю, ему придётся пройти через то же, через что прошёл я в своё время. Не любит ваша бабушка военных, просто до истерики. И если богатырям ещё скрепя сердце прощает, то ты у неё была последней надеждой на появление в семье кого-нибудь более-менее интеллигентного. А твой дориец существо внушаемое, наслушается её бухтения и сделает какую-нибудь глупость.
— Ну, мне кажется, ты его несколько недооцениваешь. Да и не денется он никуда; зря я что ли согласилась за него замуж выйти, — хмыкнула я. — Ты только маме не говори, я боюсь, она мне с братцами такое устроит вместо свадьбы… Я хотела втихаря, как Вовка.
Отец задумчиво улыбнулся, кинул взгляд на дверь в кухню, потом не то укоризненно, не то насмешливо качнул головой.
— Знаешь, давай мы лучше не будем расстраивать маму. Очень Володька обидел её своим поступком.
— Да ладно? — опешила я.
— Обидел, — кивнул отец. — Но тут она больше сосредоточена на том, что у него при этом со здоровьем проблемы, и женитьба на этом фоне как-то меркнет. А вот ты её очень расстроишь. Знаешь, давай договоримся так. Я понимаю, почему ты хочешь
— Откуда такие сложности? — озадаченно хмыкнула я.
— Ну, изначально, конечно, бабушка виновата с этим её классическим воспитанием, — он недовольно поморщился. — Она свято уверена, что всё должно быть как в классических романах древности: помолвка, вздохи под луной и никакого секса до свадьбы. Мама у нас женщина умная, и она понимает, что это всё-таки крайности, но… знаешь ведь, родители часто пытаются реализовать в детях то, что у самих не получилось.
— А-а, в свете вышесказанного я понимаю, к чему ты клонишь. Имеешь в виду, она переживает, что у неё всего этого не было? Ну там, красивого платья и прочих глупостей? — уточнила я.
— Именно. Она-то, конечно, смирилась, и особо не возражала, и ситуация у нас другая была, и я был моложе и глупее. Но, что называется, осадок остался. Сделаешь маме подарок, а? — он потрепал меня по плечу.
— Куда же я денусь, — вздохнула я. — Если ты уверен, что ей это действительно очень важно, немного потерплю. Но только без ужасов с похищением невесты, без выкупа и толпы гостей.
— Ну, гостям у нас в принципе негде взяться, а с остальным разберёмся. От выкупа я парней отговорю в приказном порядке, а похищение предыдущее засчитаем, — хмыкнул он, поцеловал меня в висок и, похлопав по плечу, напутствовал. — Ну, иди, делись с мамой новостями и готовь мужа к знакомству с бабушкой. Если к этому вообще можно подготовиться.
— У меня другое предложение. Я лучше маме вечером расскажу, когда бабушка уедет.
— Принимается, — ехидно усмехнулся отец. — Твоя правда; мама точно проболтается, и тогда бабушка может и не уехать, а мы ведь этого не хотим?
— Любовь к бабушке измеряется световыми годами, — захихикала я. Потом призадумалась. — Па, а как с Володькой быть? Она может и не сообразить, что его лучше не трогать.
— Не волнуйся, она хоть и специфическая женщина, но всё-таки не дура, и зла вам не желает. Володьку она скорее всего хвалить будет: в отставку вышел, женился, решил остепениться и жить на Земле. Опять же, повторяю, у неё будет другая мишень.
Час «Б» (в смысле, «бабушка») настал около восьми вечера.
Уже и Вовка со своей во всех смыслах звонкой супругой вернулся с прогулки и сообщил отцу, что, если тот не возражает, они бы с радостью остались вот прямо здесь, на ферме. Естественно, отец не возражал, а мама так вовсе была на седьмом небе от счастья: ещё бы, хоть один из отпрысков осядет в спокойном месте, и не надо будет за него беспокоиться.
Уже я как могла подготовила Инга к будущей встрече, раз триста попросив его не придавать особого значения бабушкиным словам. Не знаю, насколько мне удалось донести до него важную информацию, но утомить своими напоминаниями явно получилось. Не просто же так, когда я в очередной раз завела ту же тему, меня (под дружное ехидное хихиканье родных и недоумение Ичи-Ти) закинули на плечо со словами «прошу прощения, нам надо поговорить» и унесли в спальню. Хотя говорить мы там не говорили, а занимались другими, гораздо более приятными вещами.