Во имя добра. Книга 2. На грани
Шрифт:
– Алло, – ответила сонным голосом Алёна.
– Привет. Ты спишь? Разбудил?
– О, Ян, это ты. Опять с какого-то другого номера звонишь! Нет, не сплю, – пробормотала Алёнка.
– Я через три часа буду в аэропорту, сможешь встретить меня?
– Через три часа?! Да тут одна дорога займёт часа два. Ты раньше предупредить не мог? – начала возмущаться она.
– Нет, не мог раньше. Ну, так получилось. Если не сможешь, я возьму такси.
– Не надо такси. Приеду, – со вздохом сказала Алёна.
Не успела она положить трубку, как позвонил папа.
– Ты к нам сегодня не собираешься? Обещала вроде, а что-то не объявилась, – бодро начал папа.
– Да какой там… И ещё ж не вечер… - зевая,
– Давай, я тебя отвезу?! – вызвался папа.
– Ну нет, у вас же Снежанка. Я сама как-нибудь. Отдыхай, – отнекивалась Алёна, но ясно понимала, что папу скорее всего уже не переубедить.
Папа вообще всегда очень трепетно относился к поездкам дочери на дальние расстояния, и всякий раз пытался напроситься с ней. Алёна особо не отказывалась от папиной помощи, поскольку сама не была до конца уверена в своих силах.
– Да я уже и пообщался, и наигрался, эти сорванцы вон уселись в игру какую-то настольную играть, а мама со Снежаной на кухне сплетничают, так что я полностью свободен.
– Ладно, вдвоём веселее, – сдалась она и даже обрадовалась такому повороту событий.
– Тогда я выезжаю, будь готова, – скомандовал папа.
Через полчаса они уже ехали по шоссе. По пути их следования находились только деревни и бескрайние просторы русской природы. Вечер сгущал краски и от этого свет фар, казалось, становился всё ярче и ярче.
Обсудив с папой все свежие темы, Алёна уставилась в окно. Негромко играла музыка, будто намурлыкивала какие-то песенки…Дома, в которых горит свет, сменяли заросшие кустарником поля, а потом и вовсе за окном потянулась длинная вереница вечнозелёных сосен, елей, и ещё неодетых в листву берёз, осин…
– Лес в вечернем сумраке кажется неуютным, отталкивающим, – думала она.
– Он завораживает и пугает одновременно. Но это только темнота делает его таким, а так он как был, так и есть - дом для многих зверей и птиц, с могучими и совсем хрупкими деревцами, которые живут в полной зависимости друг от друга. Это система, которая так сильна и так хрупка одновременно, и которой совсем не нужен человек. А поля кажутся необъятными, даже утонувшие в тёмной пелене, они сохраняют свой простор. И когда ты смотришь на них, на почти не меняющуюся картину, то начинает клонить в сон. И только деревни своими горящими окнами снова пробуждают. Каждый дом – это судьба. Чья-то счастливая, а иногда и не очень жизнь, смена поколений. В городской суете это незаметно, даже мысли такие не возникают. Ведь любой типичный многоквартирный городской дом – это как бы муравейник, где вроде бы все вместе, но в тоже время, в отличие от муравьёв, каждый сам за себя. Не воспринимаются многоэтажки, как человеческие судьбы, нет в них души. А вот в веренице частных домов можно с интересом угадывать чьи-то судьбы. Вот промелькнул маленький, слегка покосившийся домик со старым, облезлым, когда-то зелёного цвета забором. Рядом с домиком фонарь, рядом с ним большой куст, по всей видимости, это куст сирени. Окна занавешены, в них горит свет. И кажется, что живёт там милая бабушка-старушка, у которой осталась только одна радость – кошка Мурка, да ещё телевизор перед сном, узорчатая скатерть на столе и мысли о том, чтобы в этом году обязательно уродилась картошка. Вот такое оно окончание жизни обычного человека, осознание момента, когда для тебя простые, маленькие вещи становятся важными, равно как тогда - в начале жизни, в детстве. А может всё и не так. Может в доме живут другие жильцы. Но это не проверить, поэтому проезжая такой дом, в душе остаётся именно это ощущение, именно эта картинка рисуется в твоих мыслях. Вот следом за этим - другой дом. Большой, краснокирпичный, с высоким забором, с красивыми шторами на окнах и почти во всех из них горит свет. И сразу появляются мысли о молодой шумной семье, в которой обязательно есть дети. Они бегают по дому, играя с собакой и, конечно же, не выключают за собой свет. У них современная мебель, яркие обои на стенах, просторная кухня и там обязательно в духовке какая-то вкуснятина. Хозяйка вдохновенно готовит и попутно болтает с подружкой по телефону, а ещё успевает делать замечания разыгравшимся детям. А вон и хозяин дома, вон там у ворот, смотрит всё ли в порядке, закрывает на ночь дверь на замок. Хотя может и показалось, и там не было никого. И живут там совсем другие люди, но… машина проезжает дальше, оставляя позади очередной чей-то дом, чью-то судьбу…
– Заедем, да? – прервал её мечтания папа.
– А? Что?
– Уснула? – засмеялся папа. – А я тут с тобой разговариваю, бужу.
– Нет, я задумалась.
– Я говорю, раньше времени, судя по всему, приедем. В торговый центр заедем, которой на повороте, не доезжая аэропорта? – повторил он свой, не услышанный дочерью, вопрос.
– Конечно. Что ещё делать-то, не в машине же торчать.
– Какая-то ты недовольная. Я думал, обрадуешься, что муж из командировки вернулся.
– Я рада. Только вот он с бухты-барахты вернулся, нормально не предупредил. Да и опять, скорее всего, ненадолго. Только начнёшь привыкать, что он рядом, только жизнь в спокойное русло войдёт, как он опять сорвётся и умчится, – делилась Алёнка.
– Ну, жизнь такая. Все мы крутимся, вертимся. Я тоже, когда дом строил, на двух работах работал, да ещё и за подработку любую брался.
– Ну так тут причина была важная, а мы то дом не строим…увы.
– Участок ведь купили, значит начало есть, – подбодрил папа.
– Как купили, так и не сдвинулось с места. Яна дома не бывает, а я одна не собираюсь этим заниматься. У нас квартира большая, жить есть где, не хватало, чтобы я ещё и дом сама строила.
– Получается, что тебе это не очень то и нужно, раз так размышляешь и Ян тут совсем ни при чём, – справедливо заметил он.
– Вот скажи мне, что вы все его защищаете, а? – заулыбалась Алёна.
– Ну, как же! Свой же теперь, родной.
Впереди замелькали огни города, аэропорт находился немного в стороне от него.
– А ты вообще в последнее время всё бурчишь и бурчишь, как бабка старая, – нравоучительно и в то же время шутливо сказал папа.
– Ну вот, опять. Все мне в последнее время говорят, что я изменилась не в лучшую сторону, – вздохнула и развела руками Алёнка.
Часть 10
Они благополучно дождались Касьяна, и он изрядно удивил Алёну тем, что был не один.
– Это Кира, – представил он свою компаньонку. – Она репортёр нашего канала.
– Ой, а я вас знаю, – оживился папа. – Ваши сюжеты часто в новостях показывают! Кира Авдеева по-моему..?
– Да, всё верно. Приятно, что вы меня узнали, – с беглой дикторской интонацией ответила девушка.
– Потом объясню, – сказал Касьян Алёне на ухо, обняв её.
Они поторопились к машине, Кира с ними ехать не собиралась.
– А вы куда? – любопытствовал папа.
– У меня другой самолёт через час. Снова отправляюсь в очередную горячую точку. Вот такая активная жизнь – с самолёта на самолёт.
– И не страшно такой хрупкой девушке заниматься таким делом? – не унимался папа.
– Нет, даже интересно. С детства мечтала заниматься журналистикой.
– Удивительно! – то ли восхищаясь, то ли пугаясь, ответил папа.
– Конечно, не буду лукавить, бывают моменты, когда страшновато становится, но профессия делает своё дело и чувство страха постепенно атрофируется, тяга к приключениям толкает вперёд.