Во имя добра. Книга 2. На грани
Шрифт:
– Ты явно к ней неблагосклонна, – хитро прищурив глаза, заметила подруга. – Никак ревнуешь!
– Я?! Да брось. Ни в коем разе, – фыркнула Алёнка.
Ира только улыбалась.
– Не ревную. Просто неприятно, когда твой муж проводит больше времени с какой-то безбашенной девушкой с «симпатичной мордашкой» как выразился папа, чем с тобой.
– Ну это и называется – ревность! – развела руками Иришка.
– Нет, ревность – это недоверие. А у меня просто недовольство, – пыталась объяснить Алёна.
Она скомкала кухонное
– А ты думаешь, Ян может мне изменить? – вдруг спросила Алёна у подруги, как будто Ира действительно могла бы это знать.
– Думаю, что это не исключено, – сходу ответила Иришка.
Полотенце выпало из рук Алёны, и она устремила свой взгляд на подругу.
– Нет, я не так выразилась, – начала излагать свою точку зрения Ира. – Просто он красивый парень, это трудно не признать. Умный, спортивный, талантливый, приятный в общении… и постоянно далеко от жены. Поэтому такая возможность присутствует всегда. Но! Уверена, что он такого никогда не сделает.
– Да ну тебя. Поддержала называется, – махнула рукой Алёнка и улыбнулась.
– Мочь что-то сделать и сделать это – разные вещи. И вообще, откуда мне знать о ваших взаимоотношениях и что у кого на уме? Не задавай мне больше таких провокационных вопросов! – оправдываясь, проговорила Иришка, понимая, что ляпнула что-то не то.
Касьян и Добромир вернулись на кухню, и подруги закончили свой, и без того зашедший в тупик, разговор.
На следующий день Касьян уехал, но через неделю неожиданно возвратился домой.
За это время деревья окутались нежно-салатовой дымкой. Ещё совсем недавно такие голые серо-коричневые стволы и ветки вдруг преобразились, оделись в зелёный наряд. Это выглядело так, будто бы это не мягкие маслянистые листочки начинали распускаться, а какой-то художник взял кисть и краски и размалевал всё вокруг. Он вдохновлено творил, где-то аккуратно вырисовывал и раскрашивал, а где-то кидал небрежные мазки. Буквально за одну ночь мир вокруг изменился до неузнаваемости, и эти перемены были так приятны глазу, так прекрасны.
– В этот раз ты так быстро вернулся! Это приятный сюрприз для меня, – радовалась Алёна, собираясь в магазин за покупками вместе с мужем.
Они ходили по супермаркету, накидывая в тележку всяких нужностей, а порой и ненужностей.
– Алёна Захарова, привет! – кто-то проговорил, похлопав её по плечу.
– О! Рита! Сколько лет, сколько зим! – удивилась Алёнка, увидев свою одноклассницу, которую не встречала с окончания школы. – Я уже не Захарова вообще-то, – засмеялась она.
– Ну я тоже уже не Ивушкина… - заулыбалась девушка. – Рассказывай, как живёшь?!
К Рите подбежал мальчик лет четырёх-пяти и задёргал её за руку, нескончаемым потоком слов, спрашивая можно ли положить в корзину «вон тот» йогурт с динозавриком и «вот эти» шоколадные батончики.
– Подожди. Я разговариваю. Иди у папы спроси… - отмахнулась Ритка.
– Да у меня всё хорошо, – ответила Алёна на её вопрос. – Лучше ты расскажи, как жизнь? Где пропадала? Ни разу на встречу выпускников не приходила! И в социальных сетях тебя нет…
– Мы только недавно вернулись. Жили с родителями мужа в другом городе. Теперь вот тут осели. Да некогда по сетям зависать. Дети, сама понимаешь…
– Дети? – спросила Алёна, делая ударение на множественное число.
– Да. Ещё дочка маленькая, ей только полтора. Она с бабушкой сейчас сидит, а мы вот по магазину решили быстренько пробежаться.
Они стояли и болтали, пока мужчины окончательно не вымотались от хождения по супермаркету и не подошли к ним.
– Это Лёша – мой муж, – представила Рита, невысокого худощавого мужчину.
– А я Никита, – не дожидаясь, представился мальчик.
– А дома у нас ещё Катюша есть… - затараторил он.
– Никита, нельзя быть таким болтуном! – возмущалась Рита. – Иди, лучше для Кати пюре принеси.
В этот момент подошёл Касьян.
Он тоже представился и пожал руку Алексею.
Потом мужчины снова разбрелись, но при этом явно намекали, что пора уже заканчивать разговор.
– Ян… - повторила Ритка. – Красивое имя. Вот, когда рожу третьего ребёнка, то точно Яном назову.
– А если девочка будет, то Яной? – засмеялась Алёна.
– А что?! Хорошая идея! – подхватила Рита. – Вы так здорово смотритесь вместе. Я без лести, честное слово. Твой муж очень симпатичный мужчина и ты ему под стать – красотка! Волосы-то какие отрастила!
– Да брось. В краску вгоняешь. Ты тоже у нас о-го-го!
– Скорее и-го-го! – захохотала Ритка. – Вон не накрашенная, не причесанная, вся в делах и заботах. С ними… – указала она на промелькнувшего между рядами Никиту. – С ними вообще собой заниматься некогда.
– Но это приятные хлопоты, согласись! – справедливо заметила Алёна.
– Да, конечно. Я не жалуюсь. Дети – это счастье! Без них и смысла нет. Вот Никитка шалит-шалит, а потом подойдёт, как обнимет и скажет: «Мамочка, я сильно-сильно тебя люблю!» и прям плакать хочется от радости. А уж Катюшка то какая прелестная, я вообще молчу. Такие словечки начала говорить смешные, – умиляясь, рассказывала одноклассница.
Они, конечно же, вспомнили про всех одноклассников, выяснили, кто с кем общается, и кто кого в последний раз видел, хотя Ритка естественно давно никого не встречала, и вскоре все вместе двинулись к кассе.
– Рада была её увидеть, – делилась Алёнка, когда они уже были дома. – Она после школы замуж вышла и будто испарилась. Никто не видел, никто не знал, где и как она. А оказывается, ребёнка сразу родила, вот в другом городе жила… Ян, ты меня слушаешь?
– Конечно, слушаю, – снисходительно посмотрел он на неё, давая понять, что то, что он не отвечает, не значит, что он не слушает.