Во имя рейтинга
Шрифт:
— Гектор…
— Я предчувствовал беду, еще когда отец отправил тебя в это проклятое посольство в Спарту. Тебе не хватает опыта для такой миссии, не хватает мудрости, не хватает хладнокровия. Мне надо было настоять и отправиться самому.
— Там я обрел любовь!
Нет, ну что за придурок!
— Парис, ты мой брат, и я всегда буду любить тебя, что бы ты ни натворил…
Должен признать: у Гектора железные нервы. Я б на его месте братишке просто шею свернул. А этот еще разговаривает, объясняет…
— …Однако прошу: не обижайся на меня, твоя так называемая
— Этот ублюдок Менелай…
— Поимел тебя, как мальчишку, которым ты и являешься. Его женитьба на Елене была чисто стратегическим ходом, который позволил присоединить Спарту к империи Агамемнона. Поверь, Менелай не испытывал к ней никаких чувств тогда, не испытывает их и сейчас. Я уверен, что он смеялся, когда узнал, что его супруга сбежала с тобой. Больше того, я не удивлюсь, если он сам подстроил ваш побег. Однажды она уже принесла Атридам владычество над Спартой, и они думают, что теперь она принесет им владычество над Троей.
— Когда они придут?
— Я думаю, довольно скоро. Сколько времени понадобится Агамемнону, чтобы собрать все свои войска и посадить их на корабли? Месяц? Два? Добавь сюда время, которое потребуется флоту, чтобы пересечь море, и у тебя будет ответ.
— Когда они будут здесь, я вызову Менелая и мы решим исход этой войны в честном поединке.
— Не решите. Во-первых, Менелай тебя убьет. Подумай сам, тебе двадцать один год, и махал мечом ты только в палестрах. Ты не знаешь, что такое настоящий бой, никогда не слышал предсмертных криков врага, твоя жизнь еще ни разу не зависела от твоего меча. Менелаю — тридцать пять, и он всю жизнь провел в войнах, отстаивая интересы старшего брата. А во-вторых, даже если Менелай и согласится на такой бой, и произойдет чудо, и сами боги помогут тебе сразить младшего Атрида, Агамемнон все равно не уведет свои войска от наших стен. Он идет сюда не за женой младшего брата. Мечта и цель Агамемнона — империя Пелопидов, раскинувшаяся от края до края нашего мира.
— Я все же вызову Менелая.
— Ты взрослый мальчик, и это твое право, — сказал Гектор. — Но, если мнение старшего брата хоть что-то для тебя значит, я — против. Ваш поединок, чем бы он ни закончился, ничего не решит.
Гектор и Парис.
Они не могли меня видеть, зато я очень хорошо видел обоих. Два брата, совсем непохожие друг на друга. Парис — смазливый парнишка, в меру храбрый, не в меру глупый и романтичный. Но — парнишка. Не более того. Возможно, будущий хороший воин, будущий убийца Ахилла, будущий предводитель своего народа. Его свершения еще впереди.
А вот его старший брат. Гектор. Которому не надо ничего и никому доказывать. Нормальный, уверенный в себе мужик. Несущий огромную ответственность и отнюдь не радующийся этому. Муж, отец, сын, брат, наследник своего отца, военачальник своего города.
И он прекрасно понимает, что город обречен. Что стены, какие бы крепкие и высокие они ни были, не выдержат натиска войска, какое приведет Агамемнон. Что двадцать тысяч его солдат — ничто по сравнению с легионами Атридов.
А мне нравится этот город. Красивый город. Большой. И люди в нем живут вполне приличные. Жаль, что греки выиграют войну.
Или как там говорил Дэн? Ахейцы. Жаль, что ахейцы выиграют войну.
— Кто-то идет, — сказал Парис.
Гектор повернул голову:
— Это Кассандра.
— Я пойду, — быстро сказал Парис. Разговаривать с вещей сестричкой ему явно не хотелось. Она не слишком жаловала братца и даже просила убить его, когда он вернулся в город из своих скитаний. Кто сказал, что видеть будущее — это дар? На самом деле это проклятие. — Пойду к Елене, а то ей неспокойно… Только… Ответь мне прежде на один вопрос, Гектор. Что мы будем делать, когда сюда придут ахейцы?
— Я скажу тебе, — сказал Гектор. — Но только тебе, и, если ты кому-нибудь повторишь мои слова, я от них откажусь. И я никогда этого не повторю. Когда сюда придут ахейцы, мой младший брат, мы будем умирать.
Парис вздрогнул, словно его брат, а не сестра, был пророком.
Парис спешно удалился, и его место подле брата тут же заняла Кассандра.
Некоторое время они стояли молча.
Гектор не отводил глаз от неба. Выискивал знамения своих кровавых и жестоких богов? Или просто не хотел смотреть пророчице в лицо?
— Гектор, ты любишь меня?
— Что за вопрос, Кассандра, — сказал он. — Конечно же люблю. Ты — моя сестра, моя кровь и плоть. Почему ты спрашиваешь?
— Среди греков будет воин по имени Ахилл.
— Я слышал о нем. Его отец — Пелей, великий герой.
— А его мать — бессмертная богиня. Она еще в младенчестве окунала его тело в Стикс и сделала его неуязвимым.
— Это я тоже слышал.
— Его практически невозможно убить.
— «Практически» — не значит «невозможно».
— Гектор, если ты меня любишь, пообещай мне, что не будешь драться с ним. Тебе не победить в этой схватке.
— Ты просишь слишком многого, Кассандра, — сказал он после небольшой паузы. — Говорят, что Ахилл — лучший воин среди греков. Также говорят, что я — лучший воин среди троянцев. Я не знаю, правда это или нет, но если правда, то однажды нам с ним придется встретиться на поле. А там… Боги решат, кому выжить.
Фаталист.
Хотя нет. Скорее просто притворяется фаталистом. Так удобнее спорить с женщинами, особенно если женщина — твоя сестра и тебе не хочется ее обижать. На самом деле он не верит в судьбу. И если на поле боя ему суждено будет встретиться с Ахиллом, то винить в этом стоит не судьбу, а долг.
Гектор верит в долг.
Его долг — защищать город от врага.
Ахилл — враг.
Дальше объяснять нет смысла.
Я щелкнул виртуальной клавишей и выключил трансляцию.
ГЛАВА 6
Полковник Трэвис
Стол владыки Скироса ломился от яств. Здесь были и жареная баранина, и свежие лепешки с сыром, изобилие фруктов, и несколько сортов вина, которые в эти варварские времена было принято разбавлять водой. Впрочем, это по желанию. Можно и не разбавлять.