Во имя рейтинга
Шрифт:
Гектор сделал шаг назад и опустил свой меч.
— Ты доблестный воин, — сказал он. — Лучший из всех, с кем я когда-либо сражался. Я запомню твое имя, Алекс, сын Виктора.
— Давай лучше закончим то, что начали.
Он покачал головой:
— Уплывай. Не иди под Трою. Это глупая война, и вы обретете в нашем городе только смерть.
— Разумные слова, — сказал я. — Но я не могу.
— Жаль.
Черт побери, как же он быстр. Железный меч пробил мой доспех и чуть не удалил мне аппендикс, если
И споткнулся о труп.
Я сгруппировался еще в полете и приземлился на спину. Гектор занес надо мной меч, я закрылся своим, и бронза разлетелась на куски под ударом железа.
Я пнул Гектора в колено.
Троянец свалился на палубу рядом со мной, и украшенный двумя рогами шлем «а-ля Македонский» слетел с его головы. Наши лица оказались на одном уровне буквально в полуметре друг от друга, и мы посмотрели друг другу в глаза.
— Хорошо, — сказал я спустя долгих десять секунд. — Я ухожу.
Он медленно кивнул.
Мы поднялись на ноги одновременно. Ахейцев на палубе не наблюдалось, а троянцы держались от нас на почтительном расстоянии.
— Возвращайся домой, сын Виктора.
— Не могу, — сказал я, и правды в моем ответе было больше, чем мне хотелось бы.
— Жаль, — снова сказал он и вложил меч в ножны. — Надеюсь, под Троей мы не встретимся.
— Кто знает, — сказал я.
Он кивнул.
Пелид наконец-то добился своего, и в пробоину хлынула вода. Флагман начал заваливаться на борт, и я еле удержался на ногах.
В следующий миг я уже перепрыгивал через борт корабля и приземлялся на палубе «Ахиллеса», больно ударившей по ногам. Три взмаха веслами — и наши корабли разошлись в море, как могут расходиться только в море корабли.
Дэн
— Мы не можем это показывать, — сказал Макс.
— Почему? Только потому, что этого нет у Гомера?
— Мы не можем это показывать, — повторил главный режиссер. — Неужели ты сам этого не понимаешь, Дэн?
— Не понимаю, — сказал я. — У нас тут вроде как реалити-шоу. Так давай показывать реальность, сколь бы странной она ни была.
— Мы не можем это показывать, — сказал Макс.
— Сходил бы ты к врачу, — сказал я. — Тебя клинит.
— Ты не понимаешь.
— Не понимаю что?
— Киборг — основная звезда нашего шоу. Герой из героев, богоравный воин, величайший из всех и на все времена… Так мы его позиционировали.
— Ага, — сказал я.
— Ты мог бы говорить свое «ага» чуть менее язвительно, — сказал Макс. — Все знают, что Киборг должен убить Гектора.
— Должен. Только позже.
— Но Гектор расправился с ним походя, как с мальчишкой. И выбросил за борт.
— Однако Киборг не утонул. Что характеризует его с не слишком хорошей стороны.
— Мы не можем показывать звезду в таком ракурсе.
— С какой стати? И кто назначил его звездой? В конце концов, никто не платит ему гонорар, не дублирует трюки и не пишет сценарий. К тому же он все-таки совершил подвиг. Утопил флагман.
— Угу, тот еще подвиг. Мы не можем это показывать. А что там творит твой полковник? Ты назначил его античным героем, а меня забыл предупредить? Какого черта он вообще поперся на абордаж? И зачем полез на Гектора?
— Скажи спасибо, что он его не убил.
— Спасибо, — сказал Макс. — Какого дьявола он вообще там делает? В прошлом?
— Выполняет личное распоряжение мистера Картрайта. Хочешь обсудить это с мистером Картрайтом?
— Не хочу.
— Тогда не ори. Не убил же он Гектора.
— Угу. Не убил. Чуть. Но мог.
— Мог. Подозреваю, что он может и не такое.
— Где его вообще откопали? И в каком роде войск он был полковником?
— В стройбате.
Моего специфического русского юмора Макс не понял.
Реалити-шоу «Троя»
Ахейский флот. Восьмой день плавания
Флагманский корабль ахейского флота
Агамемнон и Менелай
— Что тебя так беспокоит, брат? — спрашивает Менелай.
Он возлежит на мехах на корме флагмана и ест жареное мясо. Жир стекает по его бороде.
Агамемнон меряет шагами палубу. От борта до борта тридцать два шага. Вождь вождей не останавливается ни на минуту.
— Что меня беспокоит? — спрашивает он. — Меня беспокоят события сегодняшнего утра, Менелай.
— Флот Трои? Он больше не доставит нам никаких проблем. Мы его потопили.
— Семьдесят шесть кораблей отправились к Посейдону, — говорит Агамемнон. — Еще с десяток мы сожгли. Но впередсмотрящие видели на горизонте шестнадцать парусов уходящих кораблей Трои.
— Мы разбили флот Трои, — говорит Менелай.
— Разбили? Да, разбили. У нас было в десять раз больше кораблей.
— Это была атака самоубийц. Мы победили, брат.
— Ты знаешь, сколько кораблей потеряли мы?
— Около сотни, — безразлично говорит Менелай.
— Сто шестьдесят! Мы даже не смогли разменять корабли один к одному!
— Мы выиграли.
— Гектор ушел! Мы заплатили двумя кораблями за каждый троянский! Богоравный герой Ахиллес, который кровь из носу должен был быть на нашей стороне, — сопливый мальчишка! Во всем флоте только и разговоров о том, как Гектор выкинул его за борт!
— Ахиллес потопил корабль Гектора, — говорит Менелай.