Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
Он снова протянул лепёшку, и на этот раз Ингигерд осторожно приняла её.
– С-спасибо, – пробормотала девушка в ответ.
– Чего? Я по-вашински не понимаю. О! – он заговорил на языке саксов: – Меня зовут Живко. Понимаешь?
Ингигерд уже не с опаской, а с интересом наблюдала за ним. Кажется, саксонский ей больше пришёлся по душе, но всё равно жесты в данном случае играли большую роль.
– Ты Ингигерд?
Она кивнула, прожёвывая кусок. Горло пересохло, но голод так разыгрался, что хотелось глотать пищу, не тратя времени на пережёвывание.
–
Живко подождал, пока девушка доест. Голод часто навещал его, поэтому свободный мальчишка отлично понимал, что не стоит мешать наслаждаться трапезой, хоть и довольно скудной.
Конюх не единожды голодом в наказание за провинности. Особенно в первое время, когда укрощал упрямый норов, словно объезжал жеребёнка. В один из таких дней Милдрит заметила Живко на рынке – Эйкин заставлял его таскать за собой покупки. По голодным глазам она поняла состояние бедняги и тайком сунула пирожок прямо в рот, проходя мимо.
Конюх ничего не заметил, а от запаха пирожков с капустой едва не наворачивались слёзы ещё долгое время. Хотя теперь Живко вряд ли сможет проглотить даже небольшой кусок.
Их накрыла тень. А затем раздался голос Удо:
– Живко, отведи девку в палаты Дражко. Он будет ночевать в княжеском тереме. Найдёшь?
Мальчишка кивнул.
– Вот и хорошо… – здоровяк сделал паузу, задумчиво оглядел их. – Ещё попроси отмыть её. И сам отмойся, да принарядись. А то на холопа похож.
В воздухе сверкнули медяки, которые Живко ловко поймал.
Удо ушёл, оставив присматривать за ладьёй двух человек. А Живко пришлось постараться, объясняя Ингигерд, что от неё требуется. Но в конце концов они направились в город.
Уже издалека Стариград поражал воображение. Живко видел другие города, но этот был намного больше. Над раскинувшимися улицами, площадями, огороженными извилистыми стенами, возвышался крутой вал с мощными укреплениями. Его окружал ров, наполненный водой из реки, с одной стороны омывающий крепость, а к воротам вёл длинный деревянный мост.
Городок, оставшийся в прошлой жизни, теперь казался лишь деревушкой.
Улицы наводнили толпы прохожих. На торговых площадях стоял громкий шум зазывал, от ремесленного конца доносились удары кузнечного молота, скрежет, хлопки и прочие звуки работы. Самыми спокойными были жилые концы, но и там повсюду сновали местные. Особенно между домов, что стояли ближе к крепости – там жили более состоятельные горожане.
Но самое главное отличие от саксонских городов, известных Живко, – это отсутствие какой-либо упорядоченности в постройке. Да, были разные концы, и крепость служила ориентиром, но дворы стояли неровно, размашисто, отчего улицы постоянно искривлялись, то сужаясь, то расширяясь, а пройти ровно от одного места до другого оказалось не такой простой задачей.
Поначалу Живко боялся заблудиться, но довольно скоро привык к суете. Казавшийся прежде беспорядок теперь выстраивался в нечто понятное и даже приятное, торопливость окружения заставляла самому соображать быстрее.
Это место точно оказалось по нраву мальчишке.
По наказу Удо Живко сменил нищенские тряпки на новенькие штаны, длинную рубаху с поясом и простенькие башмаки. Ингигерд тоже нарядил – в платье на местный манер.
Хотя сначала их чуть не погнали прочь. Торговец принял двух оборванцев за попрошаек, уже схватился за метлу, но блеск монет быстро остудил пыл.
– Настоящие? – прищурился торговец, осматривая медяк. – Украл небось?
Живко нахмурился так грозно, как только мог, сжал рукоять ножа.
– Я из дружины воеводы Дражко с острова Руян! Оскорблять вздумал?!
Хотелось выказать возмущение жёстко, твёрдо, но детский голосок и писк, самовольно вырвавшийся в самом начале, всё испортил. Однако Живко решил сделать вид, что ничего не было.
– Ладно, ладно, – усмехнулся торговец. – Монета настоящая, так что мне плевать, где ты её достал. Хотя если одолжишь эту девку ненадолго, мы можем…
– Она принадлежит Дражко! – категорично пресёк его Живко.
– Как хошь, – торговец пожал плечами.
В новых нарядах добираться до крепости было проще – меньше оглядывались на подозрительную пару, слишком схожую на холопов. Но у крепости их всё равно остановили.
– Кто такие? Чего надобно? – лениво буркнул привратник.
Он напоминал стражников из городка саксов. Такие обычно бежали в таверну, как только сдавали пост сменщику, напивались до беспамятства, отсыпались и снова заступали в дозор. Настоящие воины, как дружина руян или отряд наёмников Сины, такого себе не позволяли, но их ремесло было и веселее, и опаснее.
Живко непременно хотел стать настоящим воином.
– Я из дружины воеводы Дражко из Руяна! Веду девку в его покои, – Он кивком указал на Ингигерд.
На этот раз серьёзный вид получился лучше, даже голос не сорвался. Но стражник всё так же лениво повёл бровью.
– Не слышал про такого воеводу. Идите отседова.
Ответ заставил немного опешить.
– Да как ты смеешь! – Живко издал возмущённый визг, снова испортивший всё впечатление. Он жутко боялся, оттого и оплошал, но подводить Удо не мог никак. – Моего воеводу сам княжич пригласил!
– Брысь, щенок! – на этот раз стражник немного взбодрился, но лишь от злости.
– Щенок?!
Холопом Живко мог стерпеть такое оскорбление, но не теперь. Рука сама схватилась за нож, уже потянула вверх, но тут:
– Эй, Худота! Что за шум?
Из-за спины стражника показался муж довольно внушительного вида. Крепкий, телом похожий на бочку со здоровенными ручищами; длинные усы свисали ниже подбородка; широкое лицо, будто высеченное из камня. Образ дополняла кольчуга, богатые высокие сапоги и пояс с золотыми вставками, на котором висел меч с искусно украшенной рукояткой.