Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
(*Свентана – совр. Швентин, река, по которой проходила примерная граница между саксами и славянами в средневековье)
– В моём селении! – Пяст раздражённо сплюнул. – Сколько у него осталось людей?
На земле была нарисована грубая карта окрестных территорий с отметками о расположении вагров, саксов и Стариграда. Вагры после бойни отошли к югу, в глухую дубовую рощу, в надежде подловить врагов на пути, но граф нарушил планы.
– Меньше тысячи, – ответил Збигнев.
– Всё ещё слишком много, – вздохнул Ариберт. – Провернуть ту же уловку
– Хм… – Пяст высморкнулся, вытер широкий нос рукавом и смачно плюнул. – Мы славно погуляли ночью… Но перебили явно меньше выродков. Странно это.
– Сведения с пылу с жару, – пожал плечами Збигнев. – Многие укрылись в домах – их не сосчитать.
Дражко молчал. Он вглядывался в карту, представляя всё наяву. Пытался в деталях вспомнить селение, которое они проходили по пути к озеру, и кое-что получилось.
– Не нужно их выманивать, – почувствовав на себе взгляды, Дражко не двинулся, будто боясь потерять образы в голове.
– Есть предложения? – Збигнев нахмурился, скрестил руки. Ждал, что ещё придумал новоиспечённый воевода.
– У Людольфа нет припасов. Мы сожгли обозы. А жители оставили дома без единого зерна в закромах. Прежде чем идти на Стариград, саксам придётся пополнить запасы.
– Он отправит людей за поиски еды! – догадался Ариберт.
– Да, – кивнул Дражко. – Подойдём ближе, начнём вылавливать их отряды. Без еды, ослабшими, нападать на город не станут.
Збигнев довольно кивнул, будто именно этих слов и ожидал.
– Я не дам засранцу спокойно отсиживаться в моей деревне! – выступил Пяст. – Грядущей ночью проберёмся, устроим резню. И на следующую тоже пустим красного петуха. Саксы не смогут спать от ужаса!
– Они не будут сидеть на месте, – Збигнев нахмурился, погладил бороду, размышляя. – Мы уже ошиблись насчет Людольфа, и сейчас не можем снова его недооценивать. Думаю, как только он поймёт, что оказался в ловушке, двинется либо дальше на восток – там ещё одна деревушка. Поменьше, но для обороны удобнее. Или на север – по Косой-реке, к морю.
– Думаешь, он захочет соединиться со Стигом? – Дражко не знал, стоит ли он мешать этому. Возможность столкнуться с данами манила… Но здравый смысл всё же взял верх: – Если так, мы должны отрезать путь к морю.
– Легко сказать… – протянул Ариберт.
На некоторое время они замолчали. Мимо проходили воины, бурлили котелки с варевом, разнося аппетитные ароматы, изредка раздавались стоны раненых. Из леса доносилось пение птиц, шелест листвы, хруст упавшей ветки под лапами мелькнувшего зайца. Заголосил соловей.
Збигнев напрягся, резко затаил дыхание, а затем прошептал:
– Собачье отродье.
– А? – Пяст пробудился от раздумий.
– Соловей поёт куда лучше… – вздохнул Збигнев. – В строй! Все в строй! Щит к щиту!
Вслед за этим из леса раздался рокот рога, воинственные крики, свист выпущенных стрел. Но стариградцы среагировали быстро: не успели показаться первые враги, как их уже встречали ощетинившиеся группы.
Дражко рванул к руянам – те находились почти на противоположной стороне. Саксы вывалились из-за деревьев разношёрстной толпой, обрушились на стариградцев, словно волны на скалы. Один за другим преграждали путь, но топор быстро расправлялся с землепашцами, возомнившими себя воинами.
Дражко выхватил у одного из них щит, и вовремя – стрела воткнулась в потёртую доску, едва не пробив её насквозь.
Уже добравшись до своей дружины, он прикрылся, схватил копьё и присоединился к строю.
– Как они нас нашли?! – прорычал Удо, дырявя голову одного из безумцев, решивших взять руян нахрапом.
Удо стоял в третьем ряду. Будучи выше остальных, он издалека орудовал рогатиной*, коля и рубя врагов.
(*Рогатина – славянское тяжелое копье с широким наконечником, которым можно наносить колющие и рубящие удары)
– Хотел бы я… Сукин сын!
Дражко увидел, как из леса появляется отряд воинов. Настоящих воинов – эти шли спокойно, единым кулаком, пока смерды мешали ряды стариградцев. И вёл их Сина.
– Забери их Марена… – вздохнул Удо. – Дражко, не смей! Сейчас не время!..
Договорить не дали – саксы снова навалились. Один попытался прыгнуть на щит, но Удо пронзил ему брюхо, выпотрошив кишки. В нос ударила резкая вонь, но отвлекаться было некогда. Дражко пригнулся, перехватил топор большим пальцем левой руки, а правой достал нож и вонзил в пах человека, напирающего с такой силой, будто его всю жизнь запрягали вместо лошади боронить землю.
Сакс взвыл, открылся, за что тут же получил копьём Векши в раскрытую пасть. Лютич не отличался ростом, весом уступал остальным, а потому не стоял в первом ряду, но зато ловко бил со всех углов, как не мог никто другой. Вот и сейчас: на место погибшего пришёл новый смертник, однако Векша не позволил ему ничего сделать – сунул копьё под ногами передних рядов и распорол бедро.
Перед руянами выросла стена мёртвых тел. К строю присоединились и другие воины, находившиеся неподалёку. Вдалеке собралось ещё два крупных строя: Ариберт и Збигнев с большей частью стариградцев и Пяст со своими людьми, которые всё время держались особняком от остальных.
Сина ударил по отряду Пяста.
– Нужно помочь им.
Дражко встретился взглядами с Арибертом. Княжич думал о том же, кивнул в сторону развернувшейся схватки.
– За мной! Разом! Шаг! – строй двинулся единой линией. – Шаг! – копья выросли над стеной из убитых саксов, словно бойницы. – Шаг!
– Шаг!
– Шаг!
Враг ослабил напор, но всё ещё атаковал, мешая продвижению, а из леса продолжали вылетать стрелы.
– Руби! Перережьте ублюдков!
Пяст бился яростно, палицей гнул шлемы, кромсал кости. Его дружина не отставала, но Сина всё равно теснил их. Ариберт и Збигнев завязли в схватке с толпой смердов под прицелом множества лучников. Дражко увидел в этом шанс совершить рывок, пока стариградцы отвлекают на себя стрелы, но вдруг в затылке засвербело. Он обернулся.