Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
С обратной стороны леса показался ещё один отряд саксов.
– Четвёртый ряд! Развернуться!
Удо подхватил команду – тоже увидел новую угрозу, воины закрылись щитами, строй ощетинился копьями с двух сторон.
В них полетели сулицы, превращая щиты в бесполезные куски досок, а следом двинулся ровный строй саксонских воинов – не смердов, а хорошо вооружённых, выученных бойцов. Запасной отряд вступил в бой со свежими силами.
– Держаться!
Дражко уже встал впереди. Следил, как вражеский строй приближается, сулицы застревают в досках, заставляя гридей меняться
Между ними оставалось около десяти шагов. Саксы почти перешагнули тела убитых. Летели последние оскорбления. К Дражко приближался воин старше его раза в два, с закрытым шрамом левым глазом.
Копья уже касались наконечниками, вот-вот доберутся до щитов, и тогда начнётся…
Воин напротив ступил на потроха убитого Удо смерда, и Дражко вдруг скомандовал:
– Вдарим!
Он вдруг рванул вперёд, набрав скорость протаранил одноглазого со всей силы, что только нашлась в ногах, и тот, не способный удержаться на склизкой жиже, потерял равновесие.
Руяне клином вонзились во врага, ожидавшего долгой возни на расстоянии копья, смяли центр, прорубились насквозь и заставили пятиться под яростным напором.
Одноглазый погиб не сразу – его прикончил Векша. Удо раскидал ближайших противников, окончательно разделив их, Деян воспользовался случаем и с остальными лучниками отправил на тот свет почти два десятка человек, развернувшихся в сторону прорыва. Яромир разошёлся – то ли от страха с остервенением бросался в бой, то ли почувствовал себя богом войны. Сказалась первая настоящая рубка. Но Цедраг прикрывал княжича, так что тому ничего не угрожало.
А вот Дражко поддался ярости. Топор покрылся багряной, рукоять пропиталась горячей кровью, что стекала на пальцы. Глаза едва не закрыли брызги. Он рубил и рубил, рыча зверем. Перед глазами стоял образ ухмыляющегося Сины, лица убитых собратьев… Только когда последний враг бросился прочь, разум прояснился.
В считанные секунды саксы оказались разбиты.
– Стоять! Не преследовать! – опомнился Дражко. – В строй! Снова в строй!
Он хотел добраться до Сины, но тот вовремя отступил, заметив поражение засадного отряда. Лучники саксов тратили последние стрелы, прикрывая отход, а толпа, пытавшаяся остановить воинов Ариберта и Збигнева, рассыпалась из-за понесённых потерь.
Когда Дражко привёл строй, саксы уже скрылись в чаще. Ариберт порывался нагнать врага, покончить с ними раз и навсегда, но Збигнев не позволил. Покрытый кровью Пяст показал чудеса выдержки – тоже не пустился в преследование, хотя по искажённому злобой лицу явно читалось огромное желание это сделать.
– Остуди пыл, княжич, – прорычал жупан, – В лесу может скрываться засада.
– И что теперь? Будем ждать, пока вернутся?!
– Нет, – отрезал Збигнев. – Но мы не станем бездумно нестись прямо в лапы смерти. Не забывай, нас всё ещё меньше.
Дражко огляделся. Лагерь окутала непривычная тишина, повсюду валялись тела убитых. Он осмотрел свою дружину, надеясь, что все остались целы.
– Только раненые, – успокоил Удо. – Благодаря тебе.
Неужели удача снова повернулась к нему лицом?
– Хорошо. Очень хорошо.
Дражко уставился во мрак леса.
?-?----??----?-?
«Лебедь» плавно покачивался на волнах неподалёку от берега. Веремуд стоял у рулевого весла, прикрывая глаза ладонью. Он пытался разглядеть приближающиеся драккары. На это раз их было больше – шесть боевых кораблей, больше трёх сотен викингов, жаждущих крови.
– Проклятье…
Живко сидел наверху мачты, ловко зацепившись ногами. Он первым заметил данов, чем непременно гордился, но вскоре почувствовал страх, потому что понял – встретить их сможет лишь сотня Теслава, да вооружённое ополчение, привыкшее к мотыге или, в лучшем случае, – к тяжёлому рабочему топору. Хотя ещё удалось собрать несколько десятков охотников, так что со стен детинца врагов можно осыпать стрелами. Но Теслав не желал подпускать их к городу.
– Слезай, малец! Ставь парус! Отходим. Надеюсь, Теслав знает, что делать…
На этот раз Стиг Ларссон не собирался лишь угрожать, дразня стариградского жупана у берегов устья. Он вёл вдвое больше кораблей, знал – почти вся дружина отправилась навстречу саксам, чтобы не допустить осаду.
Ладья развернулась, ветер наполнил парус и понёс их к устью.
Живко учился управляться с узлами, канатами, определять расстояние и читать небо, чтобы не заблудиться даже посреди моря, когда берега скрыты за горизонтом. И всё схватывал на лету. Только ещё не в силах был удержать рулевое весло – Веремуд однажды разрешил встать на корме, но первая же серьёзная волна отшвырнула мальчишку, словно тряпичную куклу.
– Не кручинься, – похлопал по плечу Веремуд. – Подрастёшь, окрепнешь, вот тогда…
Вместо того чтобы договорить, он протянул кусок ржаного хлеба и чуть не силком засунул в зубы. Живко всегда чувствовал голод, даже наедаясь от пуза.
Увидев «Лебедь» с семью поднятыми вверх вёслами, ожидающая поодаль лодка устремилась вниз по течению, где её подхватят другие. Так что скоро Теслав узнает про приближение данов.
Добравшись до устья, Веремуд скомандовал бросать якорь. У самого моря берега были узкие, крутые. Стигу придётся вести драккары один за другим не меньше двух вёрст, укрываясь от стрел, пока река не выведет к длинному озеру, либо обходить водный путь по суше, пробираясь сквозь холмы, лес и поля.
Вряд ли викинг бросит свои корабли, но убедиться всё же стоило, поэтому «Лебедь» остался наблюдать. Живко снова забрался наверх, приучая глаза видеть далеко, не обращая внимания на блики. Так он провёл некоторое время, пока не заметил, как за шестью драккарами следуют ещё три точки.
– Поднимайте девять вёсел, – угрюмо скомандовал Веремуд.
Живко почувствовал, как еда просится наружу. И впервые позабыл про голод.
Смогут ли они удержать пять сотен данов таким малым числом?