Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
Гридни кивнули, в глазах появилась надежда. Это хорошо – сражаться за жизнь лучше, чем сражаться за смерть. Дражко держался уверенно, чтобы поднять боевой дух, но расклад получался неутешительный.
Изначально соотношение сторон было один к трём. Войска Людольфа проредили ночное нападение, болезнь и вылазка в лагерь. К стенам сейчас двигалось едва больше пяти сотен, Бруно вёл ещё три сотни. Но потери саксов восполнили даны. Чёртов Стиг Ларссон обвёл их вокруг пальца и подтянул целое войско викингов, пока вагры пытались задержать врага на подходах к
И всё же дела не так плохи. Людольф хотел использовать данов, диктовать свои условия, но теперь их число сравнялось с войсками графа. Ярл Стиг, – Хотя, его, наверное, можно теперь называть конунгом, – уже не станет идти на уступки ради мести. И делиться добычей лишний раз тоже не пожелает.
Как бы между недолгими союзниками не разразилась бойня!
Но пока надеяться на такой исход рановато. Люди готовились к тяжёлой осаде: точили клинки, собирали стрелы, сулицы и камни, кипятили смолу, запасали воду в больших бочках.
Сбыслав наскоро обучал ополчение премудростям защиты стен. Пяст со знанием дела подсчитывал запасы. Веремуд ставил посты и высматривал данов, которые вот-вот должны показаться.
Ариберт после осмотра своей дружины присоединился к Збигневу. Вместе они пытались найти возможности для манёвров, но, видимо, получалось не слишком удачно.
Теслав оправлялся от ран. Весть о страшной рубке разлетелась по крепости, хотя выжившие предпочитали угрюмое молчание. Всех убитых с поля боя не потащили, но двух мальчишек, от нехватки людей взятых для сподручной помощи, принесли на руках. Третий, как говорят, лежал на берегу недалеко от острова – его забрать возможности не было. А вот четвёртому повезло.
Живко в очередной раз доказал, что мать неспроста нарекла его таким именем. Чертёнок отделался ушибами – даже ни одной косточки не поломано! Вот уж кого боги действительно берегут.
Несмотря на уверенность, что смерть нагрянет ещё не скоро, беспокойство внутри не давало покоя. Дражко направился к терему. Каждый шаг почему-то давался с трудом, руки задрожали, по спине пробежали мурашки, будто там его ждал страшный непобедимый противник.
Ступени дались тяжело. Казалось, ноги одеревенели. Пот прошиб поясницу.
– Что за…
Дверь распахнулась, выскочившая сенная девка чуть не врезалась в него, ойкнула и, разминувшись, понеслась дальше.
Волнение немного спало – видимо, от неожиданности. Дражко бодро нырнул внутрь, шустро поднялся по лестнице и вошёл в комнату, где одиноко сидела Ингигерд.
Девушка всколыхнулась от испуга, но, увидев, кто пришёл, тут же успокоилась. Чужие места, люди, говорящие на незнакомых языках пугали уже не так сильно, а её пленитель с каждым днём казался всё менее страшным. Чем-то он даже напоминал Ингвара – тот наверняка вырастет с похожим норовом. Если вырастет…
Мысль о потерянном брате снова окунула её в печаль.
– Меня ждёт тяжёлая битва, – Дражко сел напротив.
Хотелось коснуться Ингигерд, взять за руку, прижать к себе. Такого он раньше почему-то не испытывал и не знал, как реагировать. Проще и понятнее было выйти в чисто поле, порубить полчища врагов, да забрать богатую добычу.
Но тут юноша стушевался, не знал куда себя деть. Истуканом стоял перед ней, не способный вымолвить ни слова.
Вдруг Ингигерд хихикнула. Грозный воин в одночасье превратился в нерешительного мальчишку!
Смех отрезвил Дражко. Он насупился, принял серьёзный вид, нахмурился.
– Я пришёл тебя навестить. Я выжил в неравных битвах, осталась последняя. Скоро отвезу тебя домой, на Руян.
Дражко хвалился, пытался выглядеть гордо, но вызвал лишь новый смешок, из-за чего совсем сбился с толку.
– Почему ты смеёшься?!
Возмущение не сопровождалось угрозой – лишь искренним непониманием. И это вызвало ещё больше хохота, который в конец смутил бравого воина.
– Ну тебя!
Он махнул рукой, с красным лицом выскочил из комнаты, белкой шмыгнул наружу, едва не сбив вернувшуюся сенную девку.
С севера приближались даны.
?-?----??----?-?
Дозоры усилили, подняли всех до единого. Последние приготовления подходили к концу под раскаты шагов надвигающегося врага.
Небо затмевали громадные серые облака. Дражко наблюдал, как могучая небесная пена накрывает тенью крепость.
– Боги следят за нами.
Ариберт положил руку в кольчужной рукавице на плечо.
– Твой бог тоже?
Княжич прищурился, рассматривая облако.
– Да. Он точно наблюдает.
– Это самый надоедливый бог из всех, что я знаю, – хмыкнул Дражко, на что получил в ответ короткий смех.
– Да, ты прав. Он самый надоедливый бог.
– И самый ревнивый.
– Тоже верно.
– Надеюсь, сегодня он за тебя.
Враг подходил ко внешним стенам.
– Долго будем отстраиваться, – вздохнул Ариберт.
– Ничего. Отстроитесь. А поля удобрим телами ублюдков.
Прозвучал рог Збигнева. Жупан созывал совет.
– Пошли. Будем думать, как гадов бить.
Собрались в гриднице, за длинным дубовым столом. Збигнев сидел во главе, Ариберт по правую руку, по левую – Пяст. Остальные жупаны расположились по старшинству, и в самом дальнем конце определили место Дражко.
– Теслав выкарабкается?
Наслав недобро оглядывал побитых воевод. Явно хотел съязвить, мол, он же говорил – сидеть за стенами надо! А теперь и цели не достигли, и сами поредели.
– Ещё нас переживёт, – кивнул Збигнев.
Настрой в воздухе витал не лучший. Страх чувствовался ото всех, и Дражко надеялся, что сам не даёт повода причислять себя к стариградским старшинам.
К тому же, по его мнению уже ничего выдумывать не надо. Если прикинуть итоги вылазок, то окажется, что они были не зря. Отсиживайся они в крепости, на каждого пришлось бы по пять вражеских воинов, да к тому же запасы закончились бы куда быстрее. А теперь числом стариградцы уступают втрое, но саксы, изнеможённые, голодные, уже не представляют такой угрозы. Даны лишились ударного отряда берсерков, хоть и немалой ценой.