Во имя славы. Книга первая
Шрифт:
Снаружи завывал ветер, доносился лай собак и гул голосов.
Ингигерд обещала себе, что вернётся к брату. Для этого ей нужно выжить.
Глава 20. Руян
«Лебедь» вздымался под полным парусом, разрезая, вспенивая волны. Снова море, качка, бодрый скрип обшивки и бескрайний горизонт под ясным небом.
Словно наперегонки с облаками, ладьи спешили вернуться домой.
С востока Руян походил на природную крепость – на берегах взгромоздились высокие валы, мешающие высадке. А с запада его защищали
Хотя даже такие препятствия не всегда спасали от напасти. Когда Дражко был ещё ребёнком, город сожгли викинги. Однако негодяев перебили, а уцелевшие сбежали, оставив драккары погибших, а Ральсвик быстро отстроили, и жизнь скоро снова забурлила как прежде.
То был шумный порт, куда особенно стекались люди по пути в Аркону. А потому в Ральсвике встречалось множество торговцев, всегда объявлявшихся там, где можно было подешевле купить и подороже продать.
Почти всё награбленное рано или поздно появлялось здесь. Те из находников, кто не желал отправляться в Волин, Ладогу или в ещё более далёкое путешествие, к Царьграду, с удовольствием продавали добычу тем, кто как раз под описанному маршруту и собирался идти.
Некоторые чужестранцы даже оседали, приноровившись ухватывать товары по низкой стоимости и тут же всучивать их другим купцам с наценкой.
Но всё же Дражко любил Ральсвик не за гул зазываний, споры с торгашами и диковинные вещицы, которые попадали сюда аж Востока, с земель, пролегавших дальше самого дальше Царьграда. Нет, сердце молодого воина пленила свобода, гуляния лихачей, умеющих не только проливать кровь, но и мёд по усам. Потасовки, перерастающие в драки и чуть ли не настоящие сражения стенка на стенку, но с голыми кулаками. Любил морской ветер у побережья. В Ругарде он терял свежесть и солёный запах, но на причалах смешивался с ароматами, идущими вместе с многочисленными ладьями: деревом, паклей, парусиной и различными пряностями на борту.
Однако сейчас радости от возвращения не было. Позади Дражко оставлял врага, а значит – месть и славу. В груди кипело от возмущения, посрамлённой гордости. Гнаться за Синой, этим проклятым саксом, – вот что нужно делать. И ведь было с кем…
Рорик повёл свои ладьи на запад. Хелгу, тот странный юноша, появился незадолго до отправления, что-то сказал ему, и безземельный, но богатый князь, покинул Вислава.
Так хотелось последовать за ним! Самому взяться за рулевое весло, повернуть…
Но нельзя. Сражаться могло чуть больше дюжины человек, да и мог ли Дражко снова вести их к битвам и смерти? Тела погибших напоминали об ошибках, ответственности. К тому же Инги нельзя возить с собой по всему побережью, а оставлять девушку на попечение отца и брата… Ратмир, казалось, вот-вот вгонит ей клинок под рёбра. Буревой ещё не знал, но, без сомнений, скоро узнает о её пристрастиях к ведовству. Нужно быть рядом, когда это произойдёт.
«Ингигерд… Инги…»
Одна мысль о ней прогоняла тоску. На утро после той ночи Дражко не мог сбросить с себя счастливую мину, что не осталось незамеченным Удо.
– Ты чего сегодня лыбишься как убогий? – удивился он. – Вчера ж ещё мрачный ходил – не притронешься!
Вот и сейчас, вспомнив нежные прикосновения, сладость губ, мягкие бёдра… Дражко обернулся, нашёл взглядом Инги. А в ответ – румянец и смущённая улыбка, от которой внутри разлилось приятное тепло. Единственное, что стоило больше славы, мести и гордости – её улыбка. Ради этого можно было отложить встречу с Синой на потом.
?-?----??----?-?
Плыли вдоль материка, пока не показалась полоса первого острова, за которым виднелся второй, а между ними – широкий пролив. Ингигерд с волнением наблюдала, как ладьи заходят прямо в пасть Руяна.
Плоские берега, пушистые от лиственниц, захватывали её в ловушку, из которой выбраться будет ой как непросто.
А Дражко вдыхал полной грудью. Воздух казался слаще, знакомые виды радовали глаз. Ничего нет краше родных земель.
Он проводил Инги к носу ладьи и, приобняв, вдохновенно начал рассказывать о её новом доме.
– Когда ветер дул сильнее, мальцами мы прыгали в лёгкие лодки и наперегонки плыли вдоль пролива. А затем собирались во-о-он там, – рука указала кусок земли, торчавших над поверхностью воды отдельно от одного из клыков, – разжигали костры и гуляли всю ночь.
– Ты бы рассказал, что победитель встречал ждущих на суше девок и мог первым выбрать самую красивую из них, – встрял, ухмыльнувшись, Удо. Хорошо хоть на славянском.
Надо сказать, от того, каким придёшь на берег, мало что зависело. Каждого ожидала своя суженая, но случались истории и повеселее:
– Правда, помнится, Вацлав как-то позарился на Боянку, дочь кузнеца, – припомнил Деян. – Так она ему чуть уд не снесла!
По ладье раскатился смех.
«Отчего?» – Инги удивлённо посмотрела на Дражко, но тот не нашёл, что ответить, кроме как махнуть, мол, дурачатся.
Однако, верно назло, речь пошла о нём самом:
– Помнится, Дражко как-то выиграл, – продолжил Удо, не обращая внимания на укоризну в глазах друга. – Я тогда вторым был, но видел, как шибко он помчался прямиком к Нежанке.
– Удо! – попытался пресечь безобразие Буревоич.
Но побратим предательски не затыкался:
– Та сама очумела от прыти, даже пискнуть не успела, как в рощице оказалась!
– Помню, помню! – воскликнул Девятко. – Тощая девка! И что он в ней нашёл?
– Во-во! – подхватил Витцан. Разговор, кажется, отвлёк его от ран. – Зато Малуша…
– К ней-то я в тот раз и причалил, – мечтательно хмыкнул Удо.
– А вот там, – Дражко, делая вид, что его не волнует смех за спиной, указал на место, где первый «клык» расширялся до того, что почти сходился с Руяном, образуя узкий пролив, – мы на спор плавали от берега к берегу.
?-?----??----?-?
Их уже встречали. Толпа собралась у причалов, как только показались паруса. Многие не поверили в столь скорое возвращение снов и мужей, но вести с окраин настойчиво твердили, что всё именно так.