Во имя справедливости

Катценбах Джон

— Настал наш черед, Кауэрт! — прошипела Андреа Шеффер.

— Одну минутку, — пробормотал журналист, не отрываясь от монитора.

— Довольно водить нас за нос! — рявкнул Майкл Вайсс.

Возникший внезапно главный редактор отдела городских новостей решительно встал между Кауэртом и полицейскими.

— Он должен дать нам показания в полном объеме, — объяснила редактору женщина-полицейский. — Он играет с нами в прятки уже несколько дней. Нам это надоело.

— Мистер Кауэрт обязательно ответит на все ваши вопросы, — закивал редактор, — как только закончит статью…

— Когда он нашел трупы в доме на Тарпон-драйв, нам сказали то же самое. Потом

ему нужно было срочно поговорить с Салливаном. Потом он куда-то понесся сломя голову из-за того, что услышал от Салливана. Теперь он, видите ли, должен написать статью! Короче, никаких показаний нам от него не дождаться. Похоже, нам лучше просто подписаться на вашу газету! — возмутилась Андреа.

— Мистер Кауэрт обязательно поговорит с вами через несколько минут, — заслонив журналиста, пообещал детективам редактор.

— Он должен поговорить с нами немедленно! — настаивала Шеффер.

— Как только закончит статью, — повторил редактор.

— Прикажете арестовать вас за то, что вы чините помехи следствию?! — рявкнул Вайсс. — Думаете, только вы здесь занимаетесь делом, а мы дурака валяем?!

— Что ж, арестовывайте, — усмехнулся главный редактор, — но имейте в виду: когда вы будете надевать на меня наручники, вас сфотографируют и эта фотография появится завтра на первой полосе нашей газеты. Шериф округа Монро вас за это по головке не погладит!

— Послушайте, — Андреа с трудом сдерживалась, — у Кауэрта имеются сведения, важные для расследования убийства. Вы считаете, что мы не имеем права просить его поделиться ими?

— Конечно имеете! — спокойно ответил редактор. — Однако мистер Кауэрт должен закончить статью к моменту выхода сегодняшнего номера нашей газеты в свет. Это чрезвычайно важно.

— По-вашему, важнее всего опубликовать в газете очередную сенсацию, чтобы заработать побольше денег, — сказал Вайсс, — а по-нашему, важнее всего найти убийцу.

— Сколько времени тебе еще нужно, Мэтт? — спросил у Кауэрта редактор.

— Несколько минут.

— Где кассеты с записями? — спросила Шеффер.

— Их почти закончили перепечатывать. Может, желаете пока почитать то, что уже готово? Это же слова самого Салливана!

Детективы закивали, и редактор, подмигнув Кауэрту, повел их в просторное помещение, где три машинистки в наушниках спешили зафиксировать на бумаге содержание кассет.

Кауэрт перевел дух. Он описал казнь Салливана и теперь пытался изложить суть его сообщения. Журналист уже перечислил все убийства, в которых признался маньяк. Осталось только одно — им как раз и занимались детективы из округа Монро, но Кауэрт чувствовал себя загнанным в угол. Ведь именно это убийство больше всего интересовало читателей его газеты и должно было фигурировать в первых двух абзацах его статьи. Что же было делать журналисту?! Не мог же он заявить полицейским или написать в газете, что это убийство совершил Фергюсон! Кауэрта сразу спросили бы, зачем Фергюсону было убивать этих людей, и журналисту пришлось бы раскрыть заговор Салливана и Фергюсона, имеющий прямое отношение к убийству Джоанны Шрайвер.

Кауэрт смотрел на экран монитора, как кролик на удава. Он мог спасти себя, свою репутацию и карьеру, только скрыв причастность Фергюсона к убийству на Тарпон-драйв.

«Выходит, я должен покрывать убийцу!» — подумал репортер и вспомнил слова Салливана: «Я раздавил вас…»

Внезапно ему захотелось просто рассказать всю правду, но он тут же задумался о том, что из известного ему на самом деле правда. Ведь это были всего-навсего слова убийцы, изувера и закоренелого лжеца…

Подняв

глаза, Кауэрт увидел, что редактор поднял руку, постучав пальцем по своим часам. Пора было заканчивать статью. При этом уже не оставалось времени ни обсуждать ее, ни редактировать.

Все еще сидя в оцепенении перед компьютером, Кауэрт услышал у себя за спиной голос Эдны Макджи:

— Я в это не верю!

Эдна встряхивала головой, и ее светлые волосы разлетались во все стороны. В руках она держала отпечатанное признание Салливана.

— Во что не веришь? — обернулся Кауэрт.

— Что-то здесь не так, — пробормотала Эдна, не отрывая глаз от бумаги.

— Что именно?

— Видишь ли, я спешила и, конечно, просто пробежала признания Салливана во всех этих убийствах, и он, конечно, сыплет подробностями и так далее, но вот смотри! Салливан сказал, что убил парня на кассе в магазине, где продавали продукты и индейские сувениры. Это было пару лет назад на шоссе Тамайами. Салливану якобы захотелось кока-колы, он вошел в магазин, убил парня выстрелом в затылок, взял деньги из кассы и поехал дальше в Майами. Я сама занималась этим убийством и все хорошо помню. Я тогда написала статью о махинациях, связанных с индейской резервацией Миккосуки, а еще о преступлениях в районе Эверглейдса. Помнишь?

У Кауэрта перехватило дыхание.

— Что с тобой, Мэтт?!

— Да, я помню твои статьи, — спохватился журналист.

— Ну, я в основном писала о тех, кого грабят, когда они играют в бинго. — Эдна не сводила глаз с журналиста. — И о том, что индейцы организовали что-то вроде добровольной народной дружины, чтобы охранять точки, где они торгуют за наличные…

— Да-да, помню.

— Но я довольно вплотную занималась убийством того парня в магазине. Его действительно убили практически так, как рассказал Салливан. Продавца и правда застрелили выстрелом в затылок, но ведь об этом писали в газетах!.. Салливан заявил, что это сделал он, но кое-что не сходится. Салливан его не убивал, его убили трое подростков с юга, из округа Майами-Дейд. Баллистическая экспертиза показала, что продавца застрелили из их пистолета. Кроме того, один из них во всем признался. Это дело считается раскрытым. Двоим подросткам дали по двадцать пять лет тюрьмы, третьему — меньше, за сотрудничество со следствием… Следовательно, убийца известен.

— Но Салливан…

— Ну не знаю. Конечно, он был в это же время на юге Флориды… Хотя мне нужно сверить даты. Возможно, он проезжал там, когда об этом убийстве писали на первых полосах местных газет, потому что убитый был племянником одного из индейских вождей. И еще об этом убийстве была передача по телевизору, помнишь?

Кауэрт действительно припомнил и мысленно отругал себя за то, что это не пришло ему в голову во время разговора с Салливаном.

— Знаешь, Мэтт, — заявила Эдна, потрясая бумагами, — может, Салливан действительно совершил большинство преступлений, в которых признался, но наверняка не все. По крайней мере этого парня он точно не убивал. Может, он соврал, и не раз?

У Кауэрта заколотилось сердце. Сколько раз соврал Салливан?! Кого он действительно убил, а кого не убивал?! Когда Салливан говорил правду, а когда нет?! Может, Салливан врал напропалую, а Фергюсон говорил правду?!

В глазах журналиста Фергюсон снова превратился из кровожадного оборотня в несчастного чернокожего, ставшего жертвой несправедливости. Салливан так много врал, хитрил, скрывал и выдумывал, что журналист уже не в силах был понять, где правда, а где ложь.

Кто убил Джоанну Шрайвер — Салливан или Фергюсон?!