Во мраке сверкающих звезд
Шрифт:
В общем, сейчас для Андрея главное – успокоить своих близких. Вроде нереально. А что в его жизни было реальным? Нереально было жениться на первой красавице ВГИКа – он женился. Нереально для него было вырастить такого яркого, талантливого и вольного, как ветер, сына – и вот он, пожалуйста, Игорь. Пусть даже это получилось само собой и неизвестно, хорошо ли это. В данной ситуации плохо. Нереально было сохранять семью больше двадцати лет не просто без капли любви, а на постоянной грани ненависти, войны, – он сохранял. И сейчас попробует сделать то, что кажется невозможным.
Да, он попробует, а что остается? Терять нечего. Он только что все потерял. Какой ужас… Дорога расплылась в слезах. Но самое нереальное –
Андрей резко свернул на обочину. Долго курил, чтобы как-то просветлело в голове, глаза начали видеть. И он увидел, как метрах в десяти от него затормозил черный «Ниссан», оттуда вышел коренастый мужик с собакой хаски на поводке. Они продвинулись немного в глубь лесополосы. Понятное дело, собаке нужно прогуляться в дороге. Но что это? Мужик возвращается один! Садится в машину, она у него почему-то не заводится, он выходит, открывает капот, начинает ковыряться.
Андрей вышел на автопилоте, даже не очень понимая зачем. Просто посмотреть, мысль вообще очень медленно развивалась в его мозгу тугодума. Он немного не дошел до «Ниссана», свернул в лесополосу, чтобы взглянуть, где собака. Просто интересно. Странно, что она не лает. Может, он ее убил, этот гад? Сейчас столько об этом пишут. Ну, убил так убил. Он посмотрит и поедет. Захотелось узнать – узнает.
Андрей прошел совсем немного и увидел ее. Собака была не просто привязана, а прикручена к дереву, так что сесть, лечь не могла. Она стояла, смотрела на Андрея голубыми глазами и дрожала всем телом. В глазах бился желтый луч, как лампочка. Он немного разбирается в собаках. Приходилось снимать. У этой мех необычного цвета. Не серый, как обычно, а какой-то бежево-розоватый. Странная, красивая собака. «На Свету похожа», – подумал он, и ему стало ясно, что он сходит с ума. Смотреть в эти испуганные и в то же время умоляющие глаза было невозможно. Андрей повернулся и пошел к дороге. Там водитель все еще копался в своем капоте. Андрей спокойно встал за ним.
– Проблемы? – спросил он.
– Проходи, – ответил, не оглядываясь, мужик. – Справлюсь. Уже справился.
Он захлопнул крышку, повернулся к Андрею, по росту достал ему до середины груди.
– Слушай, ты че встал? Мне ехать надо!
– Серьезно? Ты ничего не забыл?
– В чем дело?
– Просто спрашиваю. Ты случайно собаку не забыл?
– Какую еще собаку? Ты пьяный, блин!
– Понятно. Не забыл. Специально привез, привязал, чтобы с голоду сдохла.
– Ты больной?
– Похож на больного?
Андрей какое-то время в задумчивости продолжал стоять перед машиной. Сердце его опять рвалось. Карие, с зеленым лучом глаза Светы, ее дрожащее худенькое тело, голубые глаза собаки, в которых был страх смерти, солнечный, сияющий цвет ее меха… Он когда-то читал, что мертвые люди возвращаются в животных… Ему это вдруг показалось очевидным: Свету убили, она так ему дает знак.
И он опустил свой тяжелый кулак на лицо мужчины – раз, другой… Остановился, когда тот лежал у его ног. Лицом кровавое месиво назвать было нельзя. Андрей отошел в сторону, посмотрел, как его жертва поднимается на четвереньки, потом пытается залезть в машину… Да, можно сказать, выполнение плана по выравниванию семейных отношений началось. И закончилось. Этот ушлепок сообщит в полицию, и все понесется… Впрочем, можно быстро добежать до своей машины и умчаться, пока он не рассмотрел номер. Андрей и сделал несколько шагов-прыжков по шоссе. Но вдруг остановился. И медленно, как под гипнозом, углубился в лес. Долго распутывал какой-то практически морской узел из поводка, закрученный этим придурком, потом взял поводок, потянул к себе, поймал этот невыносимый взгляд, такой, который всегда встречал его в том домике, и сказал:
– Спокойно. Ты со мной.
И погладил ее, и сердце как-то расслабилось, оттаяло. А собака перестала дрожать. Они вышли на дорогу, машины ее бывшего хозяина уже не было. Номер Андрея он, конечно, уже списал. Может, и в полицию позвонил. Ну, в то, что все сейчас рванутся искать человека, который просто набил другому морду, Андрей, конечно, не верил. Просто такие вещи всегда всплывают, когда начинается основное расследование. Например, по факту найденного тела убитой девушки…
Глава 8
Андрей въехал во двор своего дома, поставил машину, вывел из нее собаку. Та с интересом оглядывалась по сторонам. Андрей повел ее по дорожке к дому. Надежда появилась из-за кустов, встала перед ним. Все было в их жизни, которая со стороны казалась ровной и стабильной. На самом деле они практически ни в чем не достигали согласия. Оба были страшно разочарованы в сексуальном плане. Ее отношение к сыну казалось ему бессмысленно жестоким, но он был лишен права голоса. Как-то сам себя лишил этого права, поскольку выяснения отношений и скандалы только приблизили бы их существование к пропасти. Костер их взаимной ненависти практически никогда не угасал, просто пламя горело то слабее, то сильнее. Главное, что видели его только они двое и стояли привычно и твердо, как две каменные статуи. Это и было их стабильностью. Критичной ситуация стала с тех пор, когда Надежда заметила его влюбленность в Свету. Как по нему можно что-то заметить, он сам не знал. По Наде посторонний взгляд тоже ничего не определит. Но он чувствовал, что она начинала дышать не так, когда мимо пробегала девочка Света, потом кокетливо проходила девушка Светлана, не подозревая, что два взрослых человека, давно и прочно связанные семейными узами, могут просто взорваться из-за того, что загнали, забили свою искренность, спрятали – каждый свою страсть. Но даже тогда, когда ее ревность заняла главное место в их союзе, она не выглядела так… Так страшно. Как человек, решившийся на все. Он смотрел на нее молча, на глаза, которые как будто немного провалились, на губы, словно прилипшие к зубам. Это, видимо, означало улыбку, но было похоже на оскал. Она смотрела ему в глаза, даже не замечая собаку. Он поздоровался, она не ответила.
– Или ты говоришь, где провел два дня и две ночи, – зловеще сказала Надя, – или…
– Или?
– Ты уберешься сейчас отсюда, а я знаю, что мне делать. Если не скажешь.
– Я был со Светланой, – произнес он, совершенно неожиданно для самого себя. Дикая, наверное, идея: проверить ее на что-то.
И впервые за столько лет услышал вопль обезумевшей жены:
– Идиот! Подонок! Скотина! Ты решил пошутить?!
– Почему пошутить? – растерянно пробормотал он. Ужасная догадка парализовала его. – Почему пошутить? Я купил ей домик! Я был с ней!
– Ты врешь мне всю жизнь, – тихо произнесла Надежда. – Но ты никогда не врал так цинично и подло. Ее нет! Ты просто хочешь заставить меня ничего не говорить следователям. Ее не-е-е-ет!
Он стоял неподвижно, его лицо, как обычно, ничего не выражало, но этот вой просто убивал его. Он тяжело и мучительно соображал: она уверена, что Светы нет. Именно тогда, когда ее нет! Она так уверена и так сейчас похожа на убийцу… Он молча повернулся, потянул собаку за поводок, и они пошли к машине. Надежда вцепилась ему сзади в руку.
– Куда ты едешь? Что это за собака?
– Это хаски. Подобрал по дороге. Ты же сказала, чтобы я убирался, я поеду… Может, к Игорю.
– Подожди. – Губы ее тряслись, лицо было белым. – Останься. В такое время. Я просто переволновалась одна. Давай попробуем…
– Да что нам пробовать, Надя, – махнул он рукой. – Ты прекрасно знаешь, что у нас никогда ничего человеческого не получится. Я не хочу оставаться с тобой. Я с тобой как в плену у врага. Это когда-то должно было кончиться.