Во мраке сверкающих звезд
Шрифт:
– Все-то у тебя идиотское, дурацкое! А если бы ты не сбежала от Арсения с другим мужиком, может, ему бы голову и не проломили и он, свихнувшись, не стал бы всех подряд убивать! – выпалила мать.
– Ужас! Ты себя слышишь? Выкинь из головы свои сумасшедшие сериалы и, пожалуйста, перестань в них вписывать меня. Я буду иногда звонить, муж будет вам присылать деньги, а в промежутках – забудь обо мне. Тебе это нетрудно. Это не просьба, мама. Это требование. Иначе никаких денег не будет.
– А че это ты так со мной разговариваешь?
– Я нервная. Болею. Ты об этом забыла? Забудь и об остальном.
– Да
– Пока лучше не говори. Пока он пьет.
– Тут соглашусь. Всю жизнь молчал, сейчас рот не закрывает вообще.
– Он работу-то хоть ищет?
– Как? На карачках? С перегаром?
– Нужно что-то придумать. Я попрошу мужа. Может, ему что-то найдут. Хоть сторожем. Пока очистится и сможет сесть за руль. Потом легче будет.
– Хорошо бы, доча! – вдруг тепло и мечтательно произнесла мать. – Надоел до чертиков. А сторож, да если хозяин строгий, это и на сутки бывает. Хоть отдохну.
– Договорились. Вадим поищет. Если папа спросит, откуда деньги, скажи, что… Ну, к примеру, моя подруга из другого города прислала, узнав, что я пропала. И что обещала еще помогать. Это для того, чтобы у папы был стимул привести себя в порядок и начать работать. Я позвоню. Пока.
Светлана разъединилась, походила по террасе, потом вышла в сад, подставила лицо аномально теплому для осени дождю. «Дождик, милый, смой с меня все, что мне не нужно, все больное, черное, страшное! Дождь, я хочу к себе! Хочу жить здесь и быть на несколько месяцев моложе, счастливее, безмятежнее!..»
Она вернулась в дом, сняла мокрую одежду, влезла в теплый пушистый халат. Опять взяла телефон. У нее здесь нет контактов, но она очень хорошо запоминает номера. Светлана набрала телефон Арсения. Долго никто не подходил, потом ответил… Как будто перепуганный голос, может, со сна. Она даже не была уверена в том, что это он. Голос нервно повторял «але, але, але, я слушаю», она разъединилась. Потом позвонила опять и, прижав ко рту платок, сказала неузнаваемым голосом:
– Извините, я опять к вам попала? Я, наверное, ошиблась. Неправильно записала телефон. Мне Таню.
– Ну поняла же, что ошиблась, какая, к черту, Таня, – буркнул Арсений. Да, это он.
Света положила телефон, но продолжала на него смотреть. Взяла опять. Медленно набрала другой номер.
– Да, – сразу ответил Андрей. – Кто это? В чем дело? Почему вы молчите? Что случилось?
Света дала отбой и сжала задрожавшие руки. Это безумие – то, что она сделала! Зачем она позвонила? Через минуту раздался звонок, высветился его номер. Он звонил очень долго. Когда телефон умолк, Света трясущимися пальцами сняла с аппарата заднюю панель и вытащила сим-карту. В мозгу металась паническая мысль: «Он теперь меня найдет». Она спрятала сим-карту в маленькую шкатулку на столе. Потом нашла в кабинете Вадима один из его телефонов и позвонила ему.
– Вадим, я вытащила симку. Боюсь, что мама даст кому-нибудь мой телефон. Мне не по себе, жутко стало. Купи мне, пожалуйста, другую. Я потом маме все объясню.
– Конечно, – спокойно согласился Вадим. – А пока можешь взять в ящике моего письменного стола пустые, анонимные симки. Всегда держу на всякий случай, когда не стоит определяться. И не волнуйся так.
– Я не волнуюсь.
Вадим положил телефон и закурил трубку. Она не волнуется! Да она в дикой панике! Кому она звонила на самом деле?
Глава 8
Карина совсем отвлеклась от тягостных мыслей, играя с Алисой. Потом позвонила Галине, узнала, что все вроде ничего, Игорю лучше, но Масленников еще в больнице. Она вошла на кухню, где застыл массивной глыбой Андрей, сидел не шевелясь, как будто и не дышал.
– Я звонила Галине. Игорю неплохо, но Александр Васильевич еще там. А что с вами? Мне показалось, кто-то звонил?
– Да нет. Просто не туда попали, сразу разъединились.
– Точно ничего плохого? – настойчиво спросила Карина.
– Точно. Ничего плохого быть не может, когда нет ничего хорошего. Просто меня даже ночью будят звонки с того света. Ты умная, ты поймешь. Просыпаться давно не хочется.
Карина взглянула на него удивленно. Она понимала, что ему тяжелее всех. Но он вроде бы не тот человек, который об этом говорит. Но вот сказал. Она была ему благодарна за доверие. Ей показалось, что он стал считать ее родственницей. Это сделало ее ближе к Игорю. И она мысленно упрекнула себя в эгоизме. Что бы ни происходило вокруг, для нее важнее всего то крошечное расстояние, которое еще немного приблизит ее к Игорю.
– Карина, а когда профессор уедет, Галина не сказала?
– Говорит, слышала, что у него через час кафедра. Он еще заведующий кафедрой патологоанатомии в мединституте.
– Сколько люди всего успевают, – пробормотал Андрей. Он думал о чем-то своем. – Тогда мы можем потихоньку собираться. Вот тут Надя держала судки, контейнеры для еды. Есть даже с подогревом. Иногда давала мне в экспедицию, Игорю в школьные походы… Сложи, пожалуйста, все, что мы купили. Вам там двоим питаться. А я себе куплю. На крайняк Алиска со мной поделится своим мясом. Морозилку мы забили для нее. И еще – пойдем выберем пару курток Игоря. Пригодится и ему, и тебе. Тебе немного великовато будет, но за плащ сойдет. Я тебя в больницу отвезу, а сам хочу съездить к Сереге. Узнать, что у них, как дела. Нас вообще следователь хотел сегодня с Арсением сводить. Типа очной ставки. Но Арсений сказал, что сильно болеет. С этим следователем, Земцовым, особенно не поговоришь. Серега попроще, а я вроде клиент. Ты пока собирай все, а я позвоню. Если он не в офисе, тогда вместе в больницу поедем.
Сергей оказался на месте. Сказал, что будет ждать. Андрей въехал во двор больницы, они с Кариной осмотрели парковку – машины Масленникова уже не было. По-прежнему шел обильный теплый дождь. Карина натянула на себя синюю куртку с капюшоном, подвернула длинные для нее рукава – куртка Игоря оказалась ей по колено. Вышли из машины. Андрей дал ей в одну руку судки, в другую – пакет с курткой, пуловером и джинсами для Игоря. Она побежала ко входу в больницу, он смотрел ей вслед. Карина оглянулась, кивнула на прощание головой. Показалась ему маленькой девочкой в куртке на вырост. Он сел за руль, когда она скрылась за дверью, провел ладонью по лбу, как будто хотел стереть непрошеные мысли. Сколько еще бед и открытий впереди у этой девушки, которая имела неосторожность войти в их больную семью… Главный кошмар может быть впереди.