Во славу Блистательного Дома
Шрифт:
Так, например, в свое время Тивасом при активном, кстати, участии того самого Пегого были перекрыты все пути появления Клыкастой Немочи. Расплодились тогда деятельные Свинки. Уже даже созданием порталов себя утруждать перестали. Разве что не строем из подземелий за добычей выходили. Большой крови стоило прореху тогда закрыть. Закрыли. А вот теперь одна появилась. Мерзость эта Тивасу была хорошо известна. Там, где появилась одна, жди, как минимум, еще трех. Пегий соответствующие указания получил. Но остроты проблемы это не снимало. Потому что имелся еще резкий и немотивированный всплеск появления нежити. В Землях Вольных Таланов. У Браннеров. В баронствах какие-то плотоядные кентавры. Все это требовало срочного и активного вмешательства. И пресечения. Но прямо сейчас не находилось сил и возможностей даже для исследования. Опять он об этих исследованиях! Не о том.
Вся эта дрянь, по глубокому убеждению Тиваса, возникшему из осторожных бесед, проведенных в «Сломанном мече», появилась приблизительно тогда, когда его выманили и пленили
Так что надлежало стабилизировать ситуацию и в этой области. Куда как сложной. Орден Стражных Магов орудием служил надежным и проверенным, но – и во многом благодаря усилиям Тиваса – заточенным лишь на решение задач частных, а не глобальных. Здесь же требовалось мышление стратегическое, работа по ликвидации не следствий, а причин.
В общем, работа предстояла серьезнейшая. Не знаю, читал ли когда-либо Тивас нетленные произведения классиков диалектического материализма, но умопостроение он выводил в полном соответствии с канонами этой незаслуженно ныне поруганной концепции миропонимания.
Определил цель. Контрреволюция в форме восстановления прежнего порядка. И, соответственно, нейтрализация факторов, способствовавших реализации ситуации нынешней.
Второе. Задумался над средствами и инструментами этой цели достижения. На настоящий момент Тивас не располагал теми возможностями, что и прежде. Но определенный инструментарий все же присутствовал. В первую очередь, конечно же, ушедший в подполье Серебряный Лис. То, что ушел он в подполье далеко не один, было очевидно. Не тот он человек, чтобы в столь судьбоносный момент розы в отдаленном имении выращивать. Очень уж неожиданных талантов человек. Тивас в свое время долго не мог вернуть себя в состояние привычного душевного равновесия, когда узнал, что Седой Пастырь, полумифический лидер местной организованной преступности, являлся креатурой хасангара Рохсдома. Шок был, помнится, очень силен. Да и, кроме того, случались ситуации, когда Серебряный Лис решал некие проблемы, задействуя силы, к государственным структурам отношение имевшие самое приблизительное. Для кого-то эти решения казались почти мистическими, но склонный к анализу Тивас, когда не находил обычных объяснений, в мистицизм не впадал, предпочитая подумать. И размышления эти приводили к выводам знаковым. Так, например, Тивас вычислил, что солиднейших размеров здание на Приморской 12, в котором располагалось вверенное Лису учреждение, было лишь верхушкой айсберга, созданного его же собственными трудами. Так что и информация о роспуске выпестованной хасангаром школы молодых дарований очень удачно укладывалась в версию о переходе контролируемой Серебряным Лисом структуры в подполье. Имелась одна, но очень важная проблема. Тивас не являлся таким мастером плаща и кинжала, как хасангар Рохсдом, и, соответственно, выход на него представлялся весьма спорным. Так что требовалось под контакт подставляться. И полной гарантии, что на подставку среагирует именно интересант, никто дать не мог.
Однако и без выхода на сеть Серебряного Лиса было на кого в случае необходимости опереться. Не зря провел о время в «Сломанном мече». На самом деле Тивас не относился к рассеянным толстовцам, как казалось порой Саину. Просто. Много вылезало всяких просто. Представьте себе состояние сэра Френсиса Дрейка, если бы вдруг в открытом море он понял, что ему, «первому после бога», на собственной «Золотой Антилопе» скрываться надо. Вот приблизительно такие ощущения Тивас и отхватил. Подкорка никак не могла согласиться с вводной о необходимости скрываться в собственном городе. Такой вот логический выверт в схему мировосприятия сразу не ложился. Потому и у Стражной Башни всех едва в засаду не привел. Но новое криминальное мышление потихоньку налаживалось. И если раньше казалось странным, как это не подойти к представителю власти и просто не повелеть, то сейчас мысли в голове крутились иные. Достойные подпольщика. А что делать? Ситуация. Тивас, в отличие от Серебряного Лиса, не имел подготовленного плана действий в Столице в период возможной оккупации. Но своя сеть резидентов, именно своя, замкнутая лично на него, присутствовала. Да и без того немало имелось людей, которые по самым разным причинам были бы весьма рады именно его возвращению. Некоторые по праву чести, некоторые по долгу слова, некоторые из размышлений выгоды. Тивас не профессионально, но достаточно квалифицированно оценивал уровень подготовленности и функциональности правоохранительных органов. И оценивал его весьма высоко. Конечно же, уход Рохсдома серьезно ослабил эти структуры, но отнюдь не всю полицию увел он с собой. Причем полицию первоклассную, делу сыска тем самым хасангаром обученную. А людей, в такой мутной ситуации на карьерный рост рассчитывающих, найдется, конечно, немало. Много охотников будет. На такую-то дичь. Блистательный Дом вел себя, конечно же, странно. Но в благодарности его заподозрить было невозможно.
И точно так же понимал Тивас, что даже у могучей и многочисленной полиции Столицы просто не хватит численного состава приставить по соглядатаю к каждому из его знакомых. Наиболее заметных, конечно, посадят под колпак. Но ведь есть и множество незаметных. Но для того, чтобы связаться со всеми этими людьми, требовалось
Совсем не так давно Тивасу представилась реальная возможность убедиться, что лично им разработанная система получения документов на пребывание в Столице совсем не так уж и совершенна. Более того, оказалось, что подобный документ не так уж и сложно получить. И к выводу этому привел именно Граик. Причем документ он умудрился получить в период нахождения Столицы на особом положении. Все это вместе говорило не только о наличии связей, но и о наличии определенной репутации. А ведь именно об этом аспекте характеристики своего соратника Тивас ничего не знал. Хотя знакомство с ним водил давно. Как же. Знаменитейший бретер Столицы. Не знал он, впрочем, и о происхождении этого изрядно сложного человека. А ведь надо же. Права на власть одной из земель Империи. Очень ведь интересно. Но вот прямо сейчас пригодились бы все же иные его умения.
Третье. Отношение к упомянутой контрреволюции народонаселения. Ну, вот здесь Тивас, пожалуй, серьезных сомнений не испытывал. Довести за полтора месяца лояльнейшее к Блистательному Дому население до волнений. Причем до таких. Когда возникла необходимость вывести на улицу войска. Это же надо просто талантом обладать! Или цель перед собой иметь соответствующую. Тивас представил атакуемые полком «Алый утес» толпы жителей Столицы, и его передернуло. А потом вообразил усобицу, которую мог породить этот кошмар. И содрогнулся. Работать требовалось срочно. Размышления об этой перспективе на выводы наталкивали препакостнейшие. О вменяемости предстоятеля Блистательного Дома, как минимум.
Четвертое. Идеология преобразований. Да каких собственно преобразований? Здесь бы все к изначальному состоянию вернуть. Такие уж изменения отвратительные. Ведь первым признаком слабости государства что является? Введение экстремальных форм поддержания правопорядка. И этот признак налицо. В спокойном государстве на улицах даже полиция не видна. Так, только в декоративных целях. А здесь? Тяжелую кавалерию на улицы вывели. Благо, любят здесь армию. Но тенденция печальная. И еще. Конечно, не был Тивас специалистом по тому, что делается на улицах, но поведение спутников своих отслеживал всегда четко. И нервозность поведения Граика, как он обратил внимание, повышалась не в виду многочисленных патрулей. Отнюдь. Значит, беспокоили его другие факторы. Криминальные. Такое в прежние времена даже в страшном сне присниться не могло.
И эти вот факторы требовалось, конечно, нейтрализовать.
Все же, несмотря на предстоящие трудности, сомнений в успехе своих контрреволюционных планов Тивас не испытывал.
Кроме того, это неожиданное и вообще случайное пребывание в кабинете конфидента, привело-таки Тиваса к выводу, что совсем не зря гонялся за Саином орден Стражных Магов. Преступил тот. Как есть преступил. Ту самую грань, о целости которой так сильно и, как теперь выяснилось, обоснованно, печется поименованный орден. Тивасу не было нужды прикасаться, а уж тем более, открывать ящик стола, где, ну, не далее, как месяц назад, пребывала вещь страшная и, как до недавнего времени надеялся он, надежно схороненная. Темнолицый мудрец предполагал, кому она могла понадобиться, но ему даже в голову не могло прийти, что в доставке ее в Столицу будет принимать участие кто-либо из его вольных агентов. Сейчас, припоминая сводки почти двухмесячной давности, он остро критиковал себя за то невнимание, которое проявил при анализе сведений о неких магических неприятностях, на корню задавленных Орденом Стражных магов. Сейчас он прекрасно понимал, что описанные в документе симптомы явно указывали на активацию Бирюзового Звона, крайне зловредного заклинания, могущего вызвать последствия, разве что не фатальные. И нейтрализация последствий этих могла потребовать уйму сил и времени. Пробой реальностей – та еще дрянь. Тем более, что – и это общеизвестно – даже безопасные на своей родине существа, пройдя горнило Бирюзового Звона, обретают таланты куда как отвратительные.
Таким образом, перед Тивасом обозначилась проблема, разрешение которой находилось на самой поверхности. И, как это часто на войнах случается, решение было, ну, совсем не в пользу странного Саина, при всей, добавим из справедливости, симпатии к означенному Саину. Дело, так сказать, превыше всего. А потери среди личного состава – дело, конечно, неприятное, но привычное. И совсем не надо судить строго или не строго Тиваса. Во-первых, не судите, и не судимы будете. Сентенция широко известная, хотя, к сожалению, не настолько широко употребляемая. А во-вторых, не дай вам Бог, когда-либо оказаться на месте человека, вынужденного подобный выбор делать. Урефлексируетесь в усмерть. Тем более, что, учитывая невероятную везучесть этого внезапно возникшего соратника, питал Тивас – и обоснованно питал – серьезные надежды на положительное завершение приключения, в которое попал этот столь энергичный союзник. А на весы брошено многое. Не будем вдаваться в подробности, припомним просто те самые миллионы человеческих и нечеловеческих жизней, вполне могущих сгореть в топке до неприличного реальных катаклизмов.