Во славу божью
Шрифт:
– О да, святой отец. Я чувствую себя таким, таким свободным. Уведите её отсюда. Не желаю её видеть. Это отродье ведьмы.
Глеб больше не смотрел на малышку. Он знал, что сейчас обидел её, но другого выхода не было.
– Моя мама не ведьма. Она спасала жизни, в том числе твоему слуге. Ты не благодарный негодяй!
– Закричала она, и сама не поняла, что тем самым помогла Глебу.
– Уведи её, - распорядился священник.
Эдиту схватили за руку, потащили из помещения. Она сначала стала сопротивляться, но потом повиновалась.
– Развяжите,
Ну, наконец-то. Он с нетерпением наблюдал, как служители, выполняю приказ церковника. Глеб поднялся с ложа, растирая запястья. Следы от верёвок причиняли боль. Так и что теперь?
– Идёмте, сэр Уильям.
Глеб послушно поплёлся за священником. Он оглядывался по сторонам. Здесь было так мрачно, что Глеб не мог дождаться, когда сможет покинуть своих радушных хозяев.
Они вошли в маленькую душную комнату. Обстановка была скудной, лавка и стол. Всё из дерева. И ещё крест на стене.
– Вот, сын мой, эта келья станет вашим временным приютом.
Глеб скривился. Он-то, дурак, надеялся, что его препроводят к выходу и отпустят с богом. Неужели ему придётся задержаться здесь?
– Да, святой отце, - смиренно проговорил молодой человек.
– Здесь вы будете молиться, пока ваша душа не очиститься. Ваше тело свободно, но дух нуждается в помощи.
– Да, святой отец, - повторил Глеб.
Священник кивнул и оставил Лонгспи одного.
Глеб сел на лавку. И что делать дальше? Как отсюда выбраться?
Он подошёл к двери, но выходить не стал. Надо подождать. Может они подсматривают. Если не выпустили сразу, то, наверное, до конца ему не верят. Так, что должен сделать сэр Уильям, которого только что освободили из лап дьявола. Священник сказал, что молиться.
Глеб опустился на колени перед распятием. Он не знал ни одной молитвы. Что ему говорить?
Глеб стал бессвязно бубнить себе под нос, всё, что приходило в голову, так, чтобы не слышали чужие уши. Это оказалось кстати. За ним, и, правда, наблюдали. Через некоторое время, дверь отворилась, и в комнату вошёл служитель. Не пророня ни слова, он поставил на стол поднос. Глеб краем глаза разглядел кувшин и миску с хлебом.
Он так хотел, есть, но приходилось терпеть.
Служитель вышел. Глеб снова остался один. Он поглядывал на стол, но подойти к нему не решался. Только когда стало невмоготу, он встал на ноги. Подойдя к столу, налил себе воды. Как хорошо. Он взял кусок хлеба. Проглотил его, снова запил водой. Как-то скудно они кормят своих гостей. После такого сервиса, возвращаться, сюда точно не захочется.
Глеб потянулся. Всё тело затекло от стояния на коленях. Но ради предосторожности придётся вернуться к своему занятию. Глеб, не знал должен ли он молиться постоянно, или время от времени. Но раз не знал, то придётся перестраховаться.
Он снова опустился на колени перед распятием. Через несколько часов он задремал прямо на полу, а чтобы согреться свернулся колачиком. Пол был холодный.
В комнату снова вошли, тихо, стараясь не разбудить рыцаря.
Глеб находился в келье десять дней, десять нескончаемых дней. Его колени покрылись кровоподтеками от стояния на каменном полу. Но он стойко переносил свои страдания. У него было время подумать. И мысли его были вовсе не благочестивые. Первый день он мечтал о том, что он сделает с Джефри, когда выберется на свободу. Глеб так верил ему, а тот оказался предателем. Потом, понемногу, он успокоился. Не стоит рубить с плеча. Джефри ещё может пригодиться. Главное, не выставляться перед ним в неприглядном свете. И Эдиту надо будет куда-то пристроить. Не может она путешествовать с ними. У сэра Уильяма должны были быть его земли. Надо отвезти ребёнка туда.
Глеб молился, ну или делал вид, когда его потревожили. Он уже думал, что придётся ещё один день потратить впустую, но к его счастью церковники решили, что он отмолил свой грех.
– Милорд, - поклонился служитель, отвлекая мужчину от общения с господом.
– Святой отец желает видеть вас.
Глеб, скрывая внутреннюю радость, поднялся на ноги. Он послушно поплелся за служителем. Они вошли в зал. Священник стоял посередине, заложив руки за спину. Он выглядел величественным.
– Святой отец, - поклонился Лонгспи.
– Проходи, сын мой.
– Он осенил Глеба крестным знаменем.
Молодой человек подошёл ближе.
– Благодарю вас, святой отец, - смиренно проговорил Глеб.
– В вашем святом доме я нашёл успокоение. Вера окрепла во мне, как никогда. Я готов служить господу, так как он пожелает.
– Рад слышать. И господь желает, чтобы вы продолжили выполнять поручение короля. Мы и так задержали вас слишком надолго.
– Благодарю, святой отец, что вы верите в меня. Но я ещё не уверен до конца в том, что могу покинуть это благословенное место.
– Проговорил Глеб, не желая, чтобы священник заметил его радость.
– Ты готов, сын мой. Я это вижу. А если какой-то грех и остался на тебе, ты искупишь его в святой земле.
– Да, святой отец.
– Ступай с богом.
– Священник снова перекрестил Лонгспи.
Глеб почтительно поклонился священнику. Уйти хотелось, как можно скорее. Но сначала надо выведать, что с Эдитой. Прошло столько дней, что они решили насчёт девочки.
– Я хотел бы узнать, святой отец, что случилось с дочерью колдуньи? Что священный суд решил на счёт её.
– Суд признал её виновной. Она приговорена к смерти. Но так, как она ещё слишком юна, она будет помещена в монастырь и если господь смилостивится над ней, то он лишит её колдовского дара.
– Благодарю, - снова поклонился Глеб.
Эдита жива. Это хорошо. Надо будет узнать, в какой монастырь эти чудовища хотят заточить несчастного ребёнка. Хорошо хоть у них хватило сострадания заменить смертную казнь на заточение.
– Вы этим огорчены, сын мой?
– остановил Глеба священник.