Во славу божью
Шрифт:
– Постой.
– Остановил её властный голос.
– Какие мы гордые, - произнесла она немного мягче.
– Спеси в наших баронах так много, что девать её не куда. Вот бы им столько здравого смысла.
– Мама, он хороший, - снова вступилась за Глеба девочка.
Мама? Глеб немного удивился, сам не зная почему. Малышка привела его к своей матери. А он-то почему-то вообразил, что она сирота. А оказывается, у неё есть мама.
Женщина не рассердилась за вмешательство ребёнка в разговор взрослых. Она провела рукой по
– У тебя Эдита все хорошие. Смотришь на мир широко открытыми глазами.
– Он, правда, хороший.
– Не унимался ребёнок.
Глеб смотрел на Эдиту с благодарностью. Давно уже никто не защищал его так. А эта малышка его совершенно не знала, но заботилась о нём.
Малышка потянула мать за руку. Когда та нагнулась, она что-то прошептала ей на ухо. Женщина слушала внимательно. Трудно было понять, как отреагировала она на слова ребёнка и что Эдита сказала ей. Но когда она взглянула на Глеба, то взгляд её немного смягчился. Она почти вплотную подошла к молодому человеку. Личное пространство Глеба было нарушено. Появилось желание отойти на пару шагов, но он остался стоять на месте.
Что она собирается делать, думал он, напрягшись. Может, я ей понравился? А что? Графиня Мортимер была от меня без ума. Ну, точнее от сэра Уильяма. Может, и этой я приглянулся. Она, конечно, почти в два раза меня старше, но чертовски красивая. Глеб задержал дыхание, когда она взяла его за руку.
– Эдита сказала, что ты поранился, - с усмешкой произнесла она, разглядывая небольшую ранку.
Ну, вот, размечтался, вздохнул Глеб. Её моя рана заинтересовала. Да, нет, всё правильно, а то, как-то всё это странно.
Осмотрев царапину, женщина отошла от молодого человека. Она подошла к полке, порылась в своей коллекции пузырьков, достала что нужно.
– Вот, смажь рану, - она протянула ему склянку.
– Спасибо, - опешил он. Она что колдунья. Он, конечно, не верил в колдовство, но ведь это же средневековье. Должно быть, её здесь не любят. В то время ведьм ещё не сжигали на костре?
– Не бойся, - произнесла она, восприняв его нерешительность по-своему.
– Это всего лишь мазь. Она защитит кровь от заражения.
– Я и не боюсь, - подходя к женщине, произнёс Глеб.
– Надо же, и, правда, не боишься, - ответила она, оценивающе разглядывая молодого человека.
– Может, и права Эдита насчёт тебя. Садись, будь гостем в моём доме. Если не боишься.
Глеб уселся на лавку, настороженно поглядывая на хозяйку.
– Может голоден?
– Спросила она.
– Да, - ответил он, но тут же осёкся.
– Я голоден и с удовольствием бы воспользовался вашим гостеприимством, но мне нужно как можно скорее вернуться в замок.
– Хорошо. Ты странный. Почему обращаешься ко мне на вы? Разве я достойна этого?
– А разве нет?
– Спросил Глеб, затаив дыхание. Неужели он поплатиться за свою вежливость. Но, с другой стороны, что
– Люди твоего сословия не часто балуют нас таким вниманием.
– При чём здесь сословие? Вы красивы, - произнёс Глеб, чувствуя, что краснеет.
– Какой стеснительный.
– Заинтересованно произнесла она.
– К чему эти разговоры, - вспылил Глеб, вскакивая с места, стараясь уйти от этой темы. Он чувствовал себя глупцом, перед этой женщиной. Как всегда, когда был рядом с девушками. Ничего не изменилось. Уверенности в себе у него не прибавилось.
Эдите не понравился этот разговор. Она подошла к Глебу и взяла его за руку. Молодой человек посмотрел на девочку, немного успокаиваясь. Она снова хотела помочь ему, старалась защитить от своей матери.
– Мама...
– Да, знаю, он хороший. Что с твоим слугой?
– спросила она, сменив тему.
– Он ранен в ногу стрелой. Рана загноилась, у него жар.
– Эдита сказала, что ты разбираешься в медицине.
– Спросила она, с интересом разглядывая молодого человека.
Что? Это я-то разбираюсь? Да я вообще ничего не понимаю. Если она считает, что я что-то в этом смыслю, то, как они вообще лечат людей? Пожалуй, в двенадцатом веке я смог бы стать доктором. Какой ужас. Бедные пациенты.
– Немного, - не зная, зачем ответил Глеб. Может быть, потому, что в её словах он почувствовал уважение к себе. Не хотелось его потерять.
– Странно. И откуда у тебя такие навыки?
Теперь понятно, откуда у девочки привычка обращаться к рыцарям на ты. И что я ей должен ответить? Что смотрел фильмы по телеку? Вряд ли она бы поняла, о чём я.
– Какая разница? Вы можете, помочь моему пажу или нет?
– Спросил Глеб, снова уходя от её вопроса.
– Может и могу. Давно мальчик получил ранение?
– Вчера.
– Это хорошо. Времени прошло немного.
– Она снова подошла к полке и взяла два пузырёчка.
– Вот. Этот для снятия жара, а этим надо смазать рану. Смазывай три раза в день. И не подпускай к нему местных врачевателей. Изведут парня.
Глеб взял из её рук лекарства. Надо же. Как в аптеке.
– Вы что колдунья?
– Ляпнул молодой человек, не подумав.
Глаза женщины угрожающе сузились. Руки упёрлись в бока. Глеб отступил на шаг. Какой же он дурак. Пора бы уже научиться следить за своим языком. Здесь, пожалуй, его могут и отрезать.
– Глупец! Веришь в колдовство?
– Нет. Я так.
– Пошёл на попятную Глеб.
– Не хотел вас обидеть.
Он, конечно же, не верил в колдовство. Всё же житель двадцать первого века. А она, похоже, обиделась. Наверное, не первый раз ей бросают в лицо подобное обвинение.
– Я знаю толк в травах. Это не колдовство. Это наследие нашей семьи. Моя мать знала, её мать. Много поколений нашего рода впитывали в себя это искусство. Здесь нет ничего магического.