Во славу Отечества
Шрифт:
С каждым неудачным выстрелом обстановка в башне только накалялась все больше и больше. К несчастью для офицера среди орудийного расчета было двое спартаковцев что, в конце концов, и сыграло свою трагическую роль. Когда матросы услышали известие о гибели «Макензена», они сильно встревожились, чем вызвали сильный гнев обер-лейтенанта. Схватив свою кожаную плетку, он стал бить ею Фитхе, чей испуг был слишком виден на его искореженном страхе лице.
Несчастный матрос взвизгнул от боли и, прикрывая голову руками, присел на пол башни. Вошедший в раж офицер, принялся лупцевать несчастного матроса, рассекая плеткой до крови кожу его рук и головы. Конец экзекуции положил другой спартаковец матрос Битнер, чей сильный удар молотком по затылку офицера навсегда успокоил его буйный нрав.
Книс рухнул на пол как подкошенный, и вокруг его головы моментально растеклась темная лужа крови. Битнер еще вертел в руках окровавленный молоток, а радостный своему избавлению Фитхе с радостным криком бросился благодарить своего товарища за избавление от притеснения сатрапа. Кондуктор Хайнц пытался протестовать против столь дикого поведения, но разгоряченный своим геройством Битнер не раздумывая, взмахнул молотком и поборник империализма сполз на стенке башни с разбитой головой.
Больше никто из находившихся в башне матросов не решился протестовать против убийственного аргумента в руке спартаковца, и отныне они оказались связанные кровью убитого офицера. Далее все развивалось стихийно; Фитхе завладел оружием Книса и вместе с Битнером и еще одним комендором, устремились внутрь корабля.
Теперь бунтарям было нечего терять, поскольку за убийство офицера им полагалась смертная казнь. У них оставался только один выход, немедленный захват корабля и сдачей его в плен. Выполняя ранее намеченный план, они спустились в камеру подачи зарядов в носовые башни, команда которой состояла из одних спартаковцев. Желая отрезать своим товарищам, все пути назад, Фитхе застрелил унтер-офицера и в краткой, но очень выразительной речи обрисовал сложившееся положение. Страх перед военно-полевым судом, быстро устранил все душевные колебания матросов, и они всей гурьбой ринулись в главный пост на корабле командирскую рубку. По дороге к цели, матросы, разоружили часового возле малого арсенала и для храбрости вооружились карабинами.
Появление в рубке толпы возбужденных матросов для Цоссера было огромным нонсенсом. Фрегатен-капитан только успел удивиться как пуля, выпущенная из офицерского «Вальтера» моментально снесла ему половину черепа, густо обрызгав стоящих рядом офицеров.
– На пол! Лечь на пол! – приказал Фитхе, потрясая перед лицами изумленных офицеров дулом пистолета.
– На пол! – взвизгнул матрос и, видя, что стоявшие перед ним моряки не собираются исполнять его приказ, выстрелил в старшего помощника капитана корветен-капитану Вагнеру. Выпущенная бунтарем пуля попала в грудь офицеру и сейчас китель рухнувшего на пол Вагнера, густо окрасился кровью. Потрясенные столь стремительным развитием событий, все находившиеся в рубке моряки дружно исполнили требование бунтарей, включая рулевого.
– Малый ход!– приказал Фитхе и Битнер бросился к машинному телеграфу, продублировал его приказ. Повинуясь полученным указаниям сверху механики, стали убирать обороты машин и «Байер» стал замедлять движение.
– Стоп машины! – вновь приказал Фитхе и Битнер перевел рычаги телеграфа в нужное положение. Занимаясь управлением захваченного корабля, мятежники совсем позабыли о раненом Вагнере, который деревенеющими пальцами смог вытащить револьвер. Зная, что обречен, офицер стрелял торопливо, желая прихватить с собой в дальнюю дорогу как можно больше спутников.
Первые две пули прошили спину стоявшего рядом Фитхе и отбросили его куда-то в сторону. Затем настал черед Битнера. Услышав выстрелы, он проворно отскочил в бок, от машинного телеграфа судорожно вырывая заткнутый за пояс пистолет.
Ослабевший от боли и потери крови, Вагнер плохо прицелился и своим выстрелом только ранил рыжего верзилу в грудь, тогда как Битнер ответным выстрелом прострелил обидчику голову. Примеру Вагнера рискнул последовать штурман Майер; пока шла перестрелка, он перекатился на спину и смог достать из кобуры свое оружие. Вороненый ствол «Вальтера» уперся в голову зажавшего рану рукой Битнера, но выстрела не последовало, в спешке Майер забыл снять оружие с предохранителя. Эти секунды оказались роковыми для всех обитателей рубки. Опомнившись от испуга, в дело вступили матросы, пришедшие с Фитхе, открыв пальбу из своих карабинов по Майеру, а заодно по всем тем, кто находился на полу.
Так мятежники уничтожили всех офицеров линкора, за исключением командиров кормовых башен «Байера» и инженеров машинных отсеков. На устранение этих помех ушло чуть более пятнадцати минут. Раненый в перестрелке Битнер, принял командование бунтом на себя и отправил десять человек на захват камер подач снарядов в кормовые башни и одновременно обратился по переговорному устройству к механикам, приказывая своим товарищам по союзу арестовать офицеров. Вслед за этим, на палубу был послан матрос, торопливо спустивший флаг Второго рейха и спустя некоторое время подняв на флагшток белое полотнище.
Подобного случая, когда поврежденный, но вполне боеспособный линкор империи капитулировал перед врагом, еще не было за всю историю имперского флота. Русские корабли некоторое время не спешили приблизиться к «Байеру» подозревая в выброшенном белом флаге, хитрую ловушку врага, но затем приблизились и отправили на сдавшийся корабль смотровые шлюпки. Они беспрепятственно поднялись на линкор и взяли его под полный контроль. Немецкие моряки не оказывали какого-либо серьезного сопротивления. Все четко и охотно выполняли приказы победителей, совершенно не помышляя о сопротивлении.
Очень дорожа своим трофеем, Беренс перегнал захваченный «Байер» сначала в Либаву, а затем ночью отправил в Ревель, полностью заменив корабельную команду. Такого триумфального возвращение адмирала из похода никто не ожидал. Пресса немедленно провозгласила Беренса «русским Нельсоном», что отнюдь не улучшила его отношения с командующим Балтфлотом. За столь удачный рейд, Корнилов наградил Беренса орденом Владимира I степени и предложил вице-адмиралу начать создание специального отряда морских торпедоносцев.
Сдача в плен одного из лучших линкоров имперского флота, в Германии была расценена как национальная трагедия. Стремясь сохранить лицо, подручные доктора Фриче всячески замалчивали факты мятежа на борту линкора, заменяя его историями героического но, увы, трагического для боя, в результате которого израненный корабль был захвачен высадившимися на его беззащитный борт русскими. Однако эта ложь была немедленно опровергнута русскими, опубликовавшими фото захваченного линкора с соответствующими комментариями.