Во славу Отечества
Шрифт:
И все повторилось вновь. Сначала был штурм пехоты, затем наступление танков и их остановка перед противотанковыми заграждениями второй линии обороны. На этот раз ими были огромные валуны, заботливо установленные немцами широкой полосой, преодолеть которую, железные громадины были не в состоянии. Потеряв пятнадцать машин и наученные горьким опытом, французы мудро отошли назад, предоставив честь штурма вражеской обороны американским солдатам.
Теперь они уже не ходили густыми цепями, а старались бежать более редким строем. Война быстро заставляла янки учиться науке выживания в условиях ужасной европейской мясорубки. И все равно их потери оставались огромными. В некоторых полках процент убытия личного состава достигал шестидесяти, а потери в 40-45 процентов считалось нормой.
Нащупав слабое место в тактике противника, немцы стали непрерывно контратаковать, что полностью остановило американский наступательный потенциал. Четыре дня шли упорные встречные бои, в которых немцы пытались выбить врага из оставленных ранее окопов. Их контратаки удачно останавливали танки, которые французы выставили позади линии окопов как долговременные огневые точки. Эти подвижные доты, показали себя в обороне самым лучшим образом, и теперь немцы устилали телами своих солдат ближние подступы к союзным траншеям.
Наступление Першинга на центральном участке захлебнулось, и Фош потребовал помощи американцам с соседних участков полосы наступления. 22 октября проснулись от долгого сидения британцы, но за первые сутки ожесточенных боев, бравые томми не продвинулись далее первой линии вражеских траншей. Немцы зубами держали свои позиции и не собирались их никому уступать.
Что касается генерала Мурашевского, то он вообще отказался идти в наступление, сославшись на неготовность своих частей к штурму вражеских укреплений. Его позицию поддержали марокканцы, полностью разделявшие доводы «белого генерала». Фош подзуживаемый Пэтеном обрушил на Мурашевского град упреков и угроз, но тот стоял на своём, твердо заявив, что если ему не будут мешать, то через два дня он непременно прорвет вражескую оборону. В словах русского командира было столько уверенности и достоинства, что генералиссимус, предпочел не обострять разногласия в союзном стане. Пристально глядя в глаза Мурашевского, он объявил, что согласен подождать указанный срок, но в случаи неуспеха с генералом будет совсем иной разговор.
К довершению всех отрицательных новостей, Фош получил известие от Хейга. В назначенный день британцы взорвали в подземных галереях три мощные мины, которые полностью разрушили переднюю линию обороны немцев. Напуганные столь сильными и неожиданными взрывами, солдаты противника в ужасе бросились в тыл, чем сразу же воспользовались британцы. Захватив передние траншеи, англичане попытались развить свой успех, но вскоре были остановлены пулеметами и артиллерией второй линией обороны. Брошенные на помощь пехоте одиннадцать танков, не смогли изменить положение. Хотя на этом участке фронта не было ни стальных ежей, ни каменных надолбов, выкаченные немцами на прямую наводку орудия, уничтожили все танки англичан.
Фош и Першинг ожидали начало русского наступление со смешенным чувством. С одной стороны они очень хотели, что бы немцы нещадно наказали несносных русских хвастунов и забияк, но вместе с тем союзники страстно желали прорыва германской обороны.
В назначенный Мурашевским день загрохотали пушки, и русские вновь показали эффективность Брусиловской методы штурма вражеской обороны. Затратив все время на проведения воздушной и наземной разведки, артиллерия легиона била точно по выявленным целям, экономя снаряды и нанося весомый ущерб войскам противника. Полностью разрушив проволочные заграждения, передние цепи русской пехоты и марокканцев, разбитые на отдельные штурмовые отряды быстро достигли линии вражеских окопов и вступили в бой. Неподавленные артиллерией пулеметы врага забрасывались гранатами, а специально прикрепленный к каждому отряду солдат с ранцевым огнеметом, уничтожал боевые расчеты уцелевших при обстреле дотов и дзотов.
Едва передние окопы были заняты, как русские сразу подтянули свои минометы и вместе с дальнобойной артиллерией стали утюжить следующую линию немецких траншей. Не останавливаясь ни на минуту, под прикрытием огненного вала, русская пехота вновь атаковала врага и вновь, ей сопутствовал успех. Небольшие штурмовые отряды без особых потерь преодолевали заградительный огонь германских батарей в районе каменных надолбов и в свою очередь атаковали немецкие позиции.
Так же успеху Русского легиона способствовал тот факт, что обеспокоенный энергичными атаками американцев, кронпринц решил пойти на риск и перебросить с участка русского наступления часть батальонов на центральные позиции. В результате этого трагического просчета сопротивление немецкой обороны было не столь сильно как обычно.
Во второй половине дня русскими была взята последняя линия вражеских траншей, и вторая линия германских укреплений пала. Памятуя о доктрине Пэтена, о повсеместном продавливании обороны, Мурашевский не стал пытаться продвинуться дальше и отдал приказ готовиться к контратаке противника. И он не ошибся. Уже вечером немцы попытались, отбить утраченные позиции, подтянув тыловые резервы. Наступающие немцы наткнулись на хорошо организованную оборону; русские вновь подтянули минометы, которые по существу и остановили противника, нанеся немецким атакующим порядкам высокие потери.
25 октября немцы вновь пытались вернуть потерянные окопы, спешно перебросив подкрепление из-под Седана, но на этот раз Фош оказался на высоте. Едва немецкая оборона была прорвана, он немедленно направил на участок русского прорыва танки из американского сектора наступления. За ночь они совершили марш-бросок и к утру были в расположение русских войск. Большую часть танков в количестве двадцати двух машины наносила фланговый удар по немецкой обороне, тогда как семь машин были переданы русским в качестве заградительных огневых точек.
В этот день судьба второй линии обороны укрепления Гинденбурга была решена. Пока русские и марокканцы мужественно отражали яростные атаки рейхсвера, французские танки сокрушали немецкую оборону в американском секторе наступления, вынуждая неприятеля начать отход к своей последней, третьей линии обороны.
С падением основной линий обороны, командующий Западным фронтом отдал приказ о скрытой эвакуации всех тыловых соединений за линию Вильгельма и приведения в негодность всех дорог на оставляемой территории. Немцы упорно готовились к долгим оборонительным боям, благо у них было еще много захваченных земель противника.
Фош возобновил свое наступление 28 октября, когда были подтянуты все пушки и пополнен весь боезапас. Генералиссимус ни на йоту не отступил от своего первоначального шаблона, и в очередной раз наступил на те же грабли. Прорвав с большими потерями первую линию окопов, американцы залегли, привычно ожидая подхода бронированных машин. Всего в распоряжения союзников имелось всего 24 танка из ста пяти машин в начале наступления.
Готовя третью линию обороны, немцы не успели возвести заградительную линию из металлических ежей или каменные валуны. Они поступили гораздо проще. В некоторых местах обороны они увеличили ширину противотанкового рва, посадив за ними бронебойных пулеметчиков, а на других направлениях установили мощные фугасы, взрывавшихся исключительно под тяжестью танков. Итогом этого наступления стало уничтожение немцами восемнадцати боевых машин союзников, и еще четыре получили повреждение, но смогли самостоятельно покинули поле боя.