Во сне и наяву, или Игра в бирюльки
Шрифт:
Однажды, когда они играли в шахматы (Андрей проигрывал и потому был поглощен игрой), Князь между прочим спросил:
— С отцом-то где, говоришь, жили?
Андрей назвал адрес, не задумываясь над смыслом вопроса.
— Постой, постой… Такой старинный желтый дом с амурами?
— Нет, новый дом, серый. — И вот тут Андрея насторожило что-то, он поднял глаза и встретил холодный, пытливый взгляд Князя.
— Серый?.. Черт, в самом деле. Сдаваться тебе нужно, племяш. И вообще хватит прозябать, пора нам отправиться в маленькое путешествие. Как ты на это смотришь?
— Вам виднее.
— Значит, пора. Только никаких лишних вопросов,
На другой день они выехали из Куйбышева. Князь был в цивильной одежде. На нем было добротное пальто с каракулевым воротником, каракулевая же шапка с кожаным верхом, белые бурки «со скрипом». Андрей тоже был одет вполне прилично, как и подобает племяннику преуспевающего доктора.
Обычно Князь не «работал» в районе Куйбышева, полагая, что это лишний и ненужный риск: здесь его скорее могут опознать. Там, где едят, не гадят. Они выбрались на линию Москва — Владивосток — «Транссиб», — нацелившись на экспресс, в котором ездили солидные люди, в том числе иностранцы, у которых было чем поживиться.
Люди старшего поколения, кому приходилось во время войны ездить в поездах, помнят, должно быть, что означало достать билет, да еще в спальный вагон. Любые нынешние сложности, даже в курортный сезон, даже добывание билета на международные рейсы Аэрофлота, — детские забавы, просто ничто в сравнении с тем, что творилось на вокзалах в годы войны и после, в первые годы, тоже. А вот у Князя проблем почти никогда не возникало. Едва ли не на каждой узловой станции по всей сети его маршрутов (Поволжье, Урал, Западная Сибирь, отчасти Средняя Азия) у него были свои люди — железнодорожники, а по «совместительству», как правило, скупщики краденого и содержатели «хавир» [24] , которым Князь щедро платил и которые обеспечивали его не только билетами, но и нужной информацией, и крышей над головой, когда это было нужно. Он был расчетлив, по-звериному осторожен и хитер и не полагался на авось, на слепое везение.
24
«Xавира» — то же, что «малина».
Они благополучно добрались до Казани, там два дня прожили у знакомой Князя, билетной кассирши, и она раздобыла места на экспресс, в мягкий вагон.
Посадка была спокойная, толпы жаждущих уехать пассажиров не штурмовали поезд, зато на перроне было столько милиции и военных патрулей, как будто встречали правительственную делегацию. И в вагоне было на удивление чисто (между прочим, Князь с Андреем могли бы ехать и в международном вагоне, но там купе были на двоих), уютно, на окнах — занавески, а в коридоре на полу — мягкая ковровая дорожка. В таких вагонах Андрею ездить не приходилось. Соседями по купе оказались военный моряк, капитан второго ранга, и толстый лысый не то китаец, не то японец. На его полке в изголовье стоял раздутый желтый портфель из натуральной кожи, и китаец (Андрей почему-то решил, что он все же китаец) постоянно держал на нем руку, словно боялся, что портфель может сам по себе исчезнуть.
Князь, войдя в купе, поздоровался.
— Сыночика? — осведомился китаец, разглядывая Андрея. — Бальшая сыночика.
— Племянник, — улыбаясь, ответил Князь.
— Палимянника, палимянника… — покивал китаец и замолчал.
— Сын моей сестры, — объяснил Князь.
— А-а, сыночика ваша сестра?.. Харошая сыночика хорошая сестра.
Моряк, похоже, обрадовался новым попутчикам, и они быстро нашли с Князем общий язык. Он рассказал, что у него есть сын, ровесник Андрея, и что он учится в суворовском училище.
— А ты кем хочешь быть? — спросил он.
— Танкистом мечтает, — сказал уверенно Князь, и Андрей удивленно подумал: откуда он это знает?
— Хорошее дело, — одобрил моряк. — «Броня крепка и танки наши быстры…» Так? — Он весело подмигнул.
— Так, — согласился Андрей. Он действительно мечтал стать танкистом.
— Далеко едете?
— Не близко, — уклончиво ответил Князь и виновато улыбнулся.
— Ясно, — кивнул моряк. — Вопросов больше не имею. Пойдемте покурим?
Они вышли. Китаец, поглядывая на дверь, спросил у Андрея:
— Сколько тебе лет?
Андрею показалось странным, что китаец вдруг заговорил без всякого акцента.
— Скоро пятнадцать.
— Ага. Чита едете, Новосибирск, Владивосток? — Теперь он снова говорил с акцентом.
Андрей пожал плечами и промолчал. А по правде сказать, он и сам не знал, куда они едут.
— Харошая юноша, не болтаешь мынога.
Ужинать пошли в ресторан вместе с капитаном второго ранга. (В этом поезде был и вагон-ресторан, где можно было купить почти все что душе угодно, но по очень высоким ценам.) Андрей съел яичницу и выпил крем-соды, а Князь с капитаном поужинали бифштексами, выпили водки и заказали кофе.
— Подозрительный какой тип, этот китаец, или кто он там? — вроде между прочим проговорил Князь, закуривая «Казбек». — Что-то в нем есть такое…
— Вы правы, — согласился капитан. — Только мне кажется, что он сам всех подозревает. От самой Москвы портфель из рук не выпускает. Можно подумать, что дипломатическую почту везет.
— Может, правда дипломат?
— Какой, к черту, дипломат. Они с охраной ездят. Пройдоха.
— А если сам в этом купе, а охрана, для отвода глаз, в соседнем? Еще по сто граммов?
— Пожалуй, — кивнул капитан. — Скорее всего, он какой-нибудь торгаш. Китайцы — народ коммерческий: поняли, что война кончается, и засуетились.
— Они сами все время воюют.
— А кто их разберет, между нами говоря. И воюют, и торгуют. У них все вместе, как у американцев.
Когда вернулись в купе, китаец спал. Или делал вид, что спит. Портфель по-прежнему стоял в изголовье, а сам он отвернулся к стенке.
Наутро он неожиданно предложил позавтракать всем вместе в ресторане. Капитан согласился, а Князь отказался, сказав, что неважно себя чувствует.