Во тьме его желаний
Шрифт:
Все эти мысли с такой силой захлестнули меня, что у меня задрожал подбородок от страха, а на мучительно сухие глаза навернулись едкие слезы.
— Тише, малышка Афина, — Армин взял меня за руку. — По результату осмотра могу сказать, что не так все страшно.
— П-правда? — я машинально подняла глаза на Армина, но я не видела абсолютно ничего. Даже на уровне пяти сантиметров от глаз. Я только могла отличить светлое пятно — интерьер кабинета, от темного пятна — Армина.
Как хорошо, что он жгучий брюнет, да ещё и любитель черной одежды. Иначе я бы даже его не смогла различить.
— Конечно, правда, — мужчина встал
Я послушно замерла в ладонях мужчины и почувствовала новую порцию капель, а затем долгожданное увлажнение глаз. Мне действительно стало полегче.
— Спасибо, — почти беззвучно прошептала я.
Внезапно мужчина сел на корточки передо мной и зажал мои руки в ладонях, заставляя меня снова сомневаться в том, что я для него лишь пациентка.
— Повреждения на одном глазике не такие серьезные — деликатно сообщил он. — Там образовался мешочек, в котором скапливается жидкость. Из-за него ты все видишь мутным и от этого ощущение, что в глазу большая соринка. Со вторым дела посерьёзнее: глубокий порез. Не волнуйся — повреждена только сетчатка, накладывать швы я не буду. Но пока все слои сетчатки не нарастут заново, этим глазиком ты не будешь видеть совсем. Это займет от семи до десяти дней. Наверное, от удара твои очки разбились и именно ими ты нанесла себе травмы.
Мне должно было стать легче от информации, что зрение все же вернётся через неделю, но мне стало ещё страшнее.
Как же я буду жить эту неделю? Как буду купаться? Одеваться? Кушать? Как вообще буду находить нужные мне предметы в доме?
Вопрос о потере зрения у меня стоял уже несколько месяцев, но только сейчас до меня начало доходить насколько это реально тяжело.
А если восстановить его не удастся? Я больше не смогу читать, смотреть фильмы, никогда не поступлю в мед, и вся моя жизнь будет разрушена!
— Афина! — я услышала голос Армина и поняла, что он зовёт меня не в первый раз. — Ну-ка перестань. Ни о чем не переживай. Ты все время будешь у меня под присмотром. Ты ведь хочешь этого?
Я почувствовала, что Армин поднес мои руки к своим губам. Так близко, что обжигал мои пальчики горячим дыханием.
— Отвечай! — рассердился он.
— Всю эту неделю, я буду здесь? В этой клинике? В палате? — уточнила я.
— Нет, конечно, — Армин крепче сжал мои пальцы. — Думаю, дома тебе будет намного комфортнее и спокойнее.
Я ощутила неконтролируемый стыд от его слов, хотя он вроде ничего такого не сказал, но я чувствовала двойной смысл в его голосе.
— Да, я хочу поскорее вернуться домой. Пожалуйста, помогите мне позвонить маме, — испуганно выдохнула я, разволновавшись дальше некуда. Я чувствовала себя так, будто я сидела перед Армином абсолютно обнаженная. Поэтому я плотно сжала бедра, а затем сложила ногу на ногу, испытывая острое желание прикрыться.
— Я говорил вовсе не о твоём доме, — возразил Армин, а я застыла на месте. — Я заберу тебя к себе. Мою маленькую красивую Афину. Я буду заботиться и лечить мою девочку день и ночь. И я немедленно позвоню твоим родным, если ты сейчас же согласишься на мои условия.
Мое сердце бешено забилось от слов Армина и страх новой волной разлился по венам.
Что происходит? Что мне теперь делать? Он ведь не может просто так забрать меня без моего разрешения! Зачем ему это? А если
— Господин Армин… — я испуганно сжалась. — Пожалуйста, помогите мне позвонить маме. Мне страшно.
— Конечно, малышка, не переживай, — Армин ответил таким ласковым тоном, словно минуту назад не было этих слов о его доме. — Я позвоню ей, но сначала дай мне все объяснить, ладно?
Я не знала что мне и думать, но Армин снова заговорил.
— Не бойся меня, я не маньяк. Я не стану похищать тебя, удерживать против воли и тем более домогаться. Я лишь сообщил тебе один из вариантов событий. Решать, конечно, тебе. Но обдумай ситуацию под другим углом.
— Сейчас ты в очень опасном положении, — продолжал Армин. — Тебе нужно немедленно сделать операцию, но из-за травм ее снова придется перенести. Минимум на неделю. Хотя думаю для поврежденной сетчатки неделя — мало. Надо десять дней. За это время ты должна беречься не знаю как. Во избежание попадания инфекции я бы рекомендовал тебе носить плотную повязку. Но при этом тебе нужно обрабатывать глаза один раз в двадцать минут. Это будут то обезболивающие, то увлажняющие, то обеззараживающие капли. А также ты будешь использовать мазь для заживления. Это постоянный уход! Я запрещаю тебе делать это самой, потому что перед каждым применением тебе необходимо мыть руки и промывать глаза. А как ты разберёшься какой пузырек для чего? А если ты уронишь его? С тобой постоянно кто-то должен быть.
Я немного успокоилась, потому что логика в словах Армина определенно была.
— Допустим за тобой будет ухаживать твоя мама или сестра, — продолжал Армин. — Но как они поймут, что что-то не так? Что в порез не попала инфекция? Что не начался какой-нибудь необратимый процесс? А если у тебя случится перепад давления? Если начнется внутриглазное давление? Если ты элементарно подхватишь простуду за эти десять дней? Любая инфекция сейчас может лишить тебя зрения совсем. Тебе нужно как можно быстрее вылечиться. И это я не говорю еще о таких психических аспектах как панические атаки, дезориентация, ночные кошмары, депрессия, различные нервные срывы. Такого срывы — естественная реакция организма, но это нужно уметь подавлять.
— А почему мне нельзя пройти стационарное лечение? — я несчастно сдвинула брови на переносице. — Ведь у Вас есть медперсонал. Они бы помогли мне? Вы ведь сами говорили, что у Вас все расписано по минутам.
— Со своим расписанием я сам разберусь, — отрезал врач. — Конечно, ты можешь пройти стационарное лечение, и ты будешь его проходить пока я буду принимать пациентов. Но в конце рабочего дня я буду забирать тебя к себе. Никаких споров! Если ты хочешь, чтобы все прошло хорошо, то ты примешь мои условия, и точка!
— Господин Армин… — вновь зашептал я, но мужчина прервал меня.
— Просто Армин…
— Мне страшно, — искренне призналась я.
— Я знаю, малышка Афина, — Армин ласково погладил меня по плечам. — Ты так заманчиво дрожишь. Но я даю тебе гарантию, что с моей стороны не будет никакого насилия и принуждения. Я буду ухаживать за тобой как врач. И потом, у тебя всегда будет доступ к телефону. В любой момент ты сможешь позвонить маме или, например мужу своей сестры, и они заберут тебя. При этом я не откажусь оперировать тебя и сделаю все на совесть, даже если ты рассоришься со мной.