Во тьме
Шрифт:
— Мистер Хьюитт, нам нужны ваша помощь и ваша память, — объяснил Кил, коротко представившись.
— Чем могу… Что вы хотите знать?
— В прошлое воскресенье, в три часа дня, здесь встречались двое мужчин, в кабинете номер два. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Они — там, в глубине, это просто отделенные друг от друга столики, мы называем их кабинетами.
Он указал на ряд разделенных деревянными перегородками столиков возле дальней стены большого зала.
— Вы можете вспомнить, кто именно тогда занимал второй «кабинет»? —
— Да-да. Я помню, но могу проверить.
Джефф Хьюитт вытащил из-под барной стойки книгу заказов и полистал ее.
— Да, конечно. В прошлую субботу мне позвонил Боб и просил зарезервировать «кабинет» на три часа дня воскресенья. Не знаю, что он там делал — я вообще не вникаю в чужие дела, — но на следующий день он был тут с другим типом, правда, его лицо я не запомнил.
— А этот Боб, вы его знаете? Как его зовут на самом деле?
Кахилл видел, как, несмотря на внешнюю невозмутимость, нервничает Нейл Кил.
— Да, он иногда здесь бывает, его зовут Роберт Ферзяк, он живет немного ниже по дороге на Миллвилль.
От досады или изумления Брэтт Кахилл потряс головой: как же он не догадался?! Разве могло быть что-либо глупее, чем использовать свое настоящее имя!
Агент Кил показал хозяину бара фото Лукаса Шапиро, выдранное из водительских прав убитого:
— Вы узнаете этого человека?
— О да! Вне всякого сомнения, это он, тот тип, что приходил сюда вместе с Бобом в прошлое воскресенье.
Минутой позже раздались звуки захлопываемых дверей, и бойцы специального подразделения, сидя внутри машин, стали поправлять закрепленные на касках фонарики.
63
В глубине влажного каменного коридора, неприятно напоминавшего средневековый застенок, скрестив руки на груди, сидел изготовитель великолепных фальшивок. Свет развешенных по стене ламп отбрасывал на его лицо тени, отчего тонкая улыбка казалась еще более хитрой.
Бролен пытался прийти в себя.
Он много раз думал об этом, но каждый раз гнал эту мысль прочь, считая ее слишком безумной.
Каннибализм.
Боб продавал плоть своих жертв всем желающим, любителям новых ощущений, извращенцам или психам. Неожиданно те несколько слов, которые он обнаружил на клочке бумаги на складе, раскрыли свой истинный тошнотворный смысл:
«с Лукасом… продать Бобу или Малише Бентс во Дворе Чудес… кругу… посвященных».
Мысленно он стал представлять, как чернильные пятна становятся более четкими, правильными, приобретают очертания слов, заполняя пропуски. «с Лукасом, чтобы продать все это великолепие через Боба или Малишу Бентс во Дворе Чудес тесному кругу посвященных».
Лукас работал на бойне, он покупал мясо, хранил его в своем ангаре, потом упаковывал в пластик и отвозил на продажу. Могли ли быть среди его клиентов любители человеческой плоти?
Бролен смел
— А этот Боб, вы знаете, как его зовут на самом деле или хотя бы как он выглядит? — спросил он.
— Здесь не то место, где обмениваются номерами телефонов, друг мой, и я не физиономист. Он довольно высокий, чуть нервозный, кажется, у него темные волосы. Настоящий Мистер-как-все. Эй, могу я узнать, к чему все эти вопросы?
Вместо ответа Бролен широко улыбнулся:
— Это личное, но будьте уверены: я храню в тайне источники информации, особенно когда за них приходится платить.
— Забавно, что это для вас имеет значение. Слушайте, я не так много знаю про Боба, но, если хотите, можете взглянуть на его почерк.
Прежде чем согласиться, Бролен добавил к первоначальной сумме еще сорок долларов.
Довольный продавец подделок залез под стол и стал копаться в двух пластиковых коробках, затем он вытащил почтовую открытку:
— Вот. Однажды он оставил мне это. Держите.
Бролен взял открытку кончиками пальцев. Старинная, сделанная в начале XX века черно-белая фотография: город и на переднем плане — мост с тележкой. На обороте тем же почерком, что и на открытке, найденной дома у Спенсера Линча, был написан короткий текст: «Привет, Эд, мне пришлось уехать раньше, чем предполагалось; если появится один из моих клиентов, скажи ему, что я вернусь в следующее воскресенье. Спасибо. Боб».
Эд, продавец фальшивок, ткнул в открытку пальцем:
— Он очень любит писать на почтовых открытках, я несколько раз видел, как он это делает, для него это как визитная карточка. У него с собой всегда их целая куча.
— Сколько за открытку?
Размышляя, Эд пожал плечами.
Бролен вытащил три купюры по двадцать долларов и заметил, что старик доволен.
— А про Малишу Бентс Боб говорил вам что-нибудь? — спросил детектив.
Имея в своем распоряжении лишь те немногие факты, которые у них были, Бролен сначала решил, что секта Калибана состояла из трех человек: Спенсера, Лукаса и Боба, а Малиша была всего лишь помощницей вроде Джанин Шапиро, трудившейся рядом с братом. Но сейчас инстинкт подсказывал ему, что здесь все не так просто, что Малиша занимает в секте более видное место, являясь посредником. Но между кем и кем?
— Нет, он про нее почти не говорил. Однажды только попросил сделать на это имя несколько бумаг.
Глаза старика хитро заблестели, словно он о чем-то умалчивал, оставляя что-то для себя.
— А эта женщина, как она выглядит? Вы видели ее фотографию?
На сей раз Эд оскалился, явно забавляясь ситуацией.
Наклонившись к Бролену, он доверительно сообщил:
— На самом деле эта Малиша Бентс вовсе не женщина.
— Что?!
— Малиша Бентс — это мужчина. Я рассмотрел снимки, которые приносил мне Боб, прося сделать кое-какие бумаги. Это мужчина, загримированный под женщину, даю руку на отсечение.