Во власти доминанта
Шрифт:
Такая информация, после нереального секса доходила до меня спутанно. Но я уловила главную суть. Ника в порядке и можно с ней поговорить. Это необходимо и мне и ей.
— Можно только пару минуточек отдохнуть? — зевая, спросила я, натягивая джинсы. После секса я так расслаблена, что всегда хочется прилечь и уснуть.
Глава 41
Я бессовестным образом уснула и проспала всю дорогу. Проснулась только тогда, когда мы уже
От мысли, что мне предстоит разговор с сестрой, у меня начался какой-то мандраж.
Мы подъехали к какому-то кафе. Егор вышел из машины, и я последовала за ним.
— Ника, уже внутри, — пояснил Нестеров, открывая дверь кафе и пропуская меня вперёд.
В нос сразу ударил запах корицы и грецкого ореха. Было довольно уютненько. В самом дальнем углу сидела Ника, попивая горячий напиток. Рядом был тот самый психолог и что-то ей говорил.
Мы подошли к ним. Я не могла отвести взгляд от исхудавшей и замученной сестры. Её совсем не узнать. От жизнерадостной и такой весёлой девушки не осталось и следа.
— Ника, вы хотели поговорить с сестрой, — аккуратно и с расстановкой проговорил психолог.
— Я хочу… наедине, — довольно тяжело произнесла Ника.
— Хорошо, — доброжелательно сказал психолог и поднялся.
Егор посмотрел сначала на сестру, потом на меня. В его глазах плескалось недоверие и даже какой-то страх. Мужчина, который провёл с Никой восстанавливающую беседу похлопал Нестерова по плечу, якобы давая знак, что не стоит переживать.
— Надеюсь, ты не будешь верить в глупости, — прошептал он мне на ухо, а после удалился вместе с психологом.
Мы остались наедине. Я осторожно присела напротив Ники. Сейчас, как никогда, мне хотелось обнять сестру, независимо от всех её поступков.
— Прости меня, — выдавила из себя Ника. — Я не знаю, как могла так с тобой поступать. Я выплачу кредит, устроюсь на работу, вернусь к родителям.
— Ты не виновата в том, что тебе хорошо промыли мозги. Жизнь продолжается, и ты обязательно найдешь своё счастье.
— Знаешь, никогда бы не подумала, что ты не оставишь меня. Ведь мы не родные…. Тебе, наверное, дико это слышать, — Ника склонила голову и сцепила пальцы в замок.
— Я знаю.
— Знаешь? И помогала?
— Не важно, одной крови мы или нет. Ты для меня всё равно остаешься сестрой.
— Ты как обычно добрая и правильная, — какая-то неправильная усмешка появилась на её лице. — Я тебе тогда наврала насчёт Нестерова.
— У тебя есть шанс всё исправить и рассказать, как всё было, — я медленно протянула руку к сплетенным пальцам сестры и прикоснулась к её исхудавшим рукам.
— Я не соблазняла его. Помнишь ты говорила, что я нравилась ему. Это так. Он сам за мной стал бегать. Мы вроде как начали что-то мутить, но… я хотела урвать двух зайцев. Скрывала от Егора Сергея и наоборот. Была с двумя братьями одновременно.
— Боже, Ника… ведь это… аморально.
— Ну это ты всегда была прилежной и правильной. Егор узнал, что я с Сергеем. Разозлился.
— Но Егор знает, что ты была беременна.
— Да, он узнал после, город-то небольшой, всё как на ладони. Я тебя прошу, — Ника подняла голову и посмотрела на меня влажными глазами. — Дай мне всё исправить. Может я всё ещё ему нравлюсь.
— Это вряд ли. Егор хотел тебе сделать больно, отомстить. Думаешь, он способен простить?
— Я хочу попытаться. Просто оставь его. Я хочу исправить всё, понимаешь? — вопрошающе говорила сестра.
Я потерялась. Оставить Егора. Я ведь его так любила, и мы были так счастливы. Все его слова. Моё сердце обливалось кровью. Но и не верить сестре… Она ведь каится во всех своих злодеяниях. Есть ли ей сейчас смысл меня обманывать. Тем более, она ведь говорила с психологом, а значит у неё проснулась совесть.
— Я не могу… я люблю его, — дрожащими губами прошептала я.
— Ты ведь понимаешь, что он нет… Хотел заменить меня тобой, но это всё не то. Может сейчас он сможет меня понять. Ты за ним всю жизнь бегаешь, а что толку, если ты ему не нужна. Помнишь, как он сказал: «Ася, нахуя ты мне сдалась?» — напомнила сестра фразу, произнесенную Егором пять лет назад.
— Откуда ты…
— Я слышала. Проходила мимо его комнаты, а там ты со своими глупыми признаниями. Думаешь, что-то могло измениться? Он говорил тебе, что любит?
— Нет, но… всё ведь впереди…
— Мышонок, — сестра назвала меня старым прозвищем. — Отойди в сторону. Дай мне шанс на счастье.
— А кто даст мне шанс на счастье? — в груди начало жечь. А по щекам покатились слёзы. — Почему ты считаешь жертвой только себя? Я уехала, наступив на свои чувства, на сердце. И сейчас, когда вновь ожила, ты предлагаешь мне снова через всё это пройти? Может лучше тебе отступить? Ты собиралась до родителей, вершить новую жизнь.
— Да как ты не понимаешь? Я хочу исправить тот свой поступок. Он хотел от меня детей, а я сглупила, так поступив, — сестра вырвала руки, прижимая их к себе. — Почему ты ведёшь себя как эгоистка? Ты не хочешь мне счастья? Счастья Егору? Почему ты не даешь двум заблудшим душам воссоединиться? Думаешь только о себе? Знаешь ведь, что на чужом несчастье, счастья не построишь!
— Я подумаю, — я вытерла слёзы. — Позвони родителям, извинись за всё. Раз уж ты стала добродетельницей, всё-таки они тебя любят, хоть ты и поступала с ними ужасно.
Я схватила свою куртку и выбежала на холодный воздух. В груди выжигало, а в голове была полная каша. Нос защипало от мороза. Хотелось плакать и бить подушку, чтобы выместить всю ту боль, которая у меня скопилась.
Ко мне подошёл Нестеров.
— Что случилось? Ты плакала? — обеспокоенно спросил Егор. От этой его заботы хотелось ещё больше разреветься. Я прикусила сильно нижнюю губу, чтобы сдержать нахлынувший поток эмоций.