Во власти голубой лагуны
Шрифт:
– Аййй.
– начинаю я вопить и перевожу глаза на источник боли. О боже. Все мои руки в крови. Как это произошло? Я резко встаю, но ноги вдруг не удерживают мое тело, я обессилено валюсь на пол, больно ударяясь коленом.
– Что млять творится?
– я оглядываюсь и замечаю повсюду разбитую посуду и перевернутые шкафы. Воспоминания мигом всплывают и я начинаю жалобно вопить.
– Нееет. Не хочу быть снова в этой реальности. Не хочу...
– хнычу я и пытаюсь вновь забраться на диван, пока Татошка орет как резаный.
Но мой кот видимо был очень голоден, поэтому я медленно встаю и опираясь о стену иду на кухню, затем даю еды коту.
Я промываю руки и бесшумно плачу, пока вытаскиваю осколки из кожи.
Бинт и многие другие лекарственные препараты валялись на полу, я взяла перекись и обработала порезы, после чего безобразно перевязала обе руки. Плевать.
Я захожу в комнату и пытаюсь обойти весь хлам, что валялся на полу, а когда я нахожу телефон, то ставлю на зарядку, так как батарейка на нем села.
Голова жутко болела, я чувствовала себя ужасно, плюс ко всему меня тошнило и все тело трясло. Я запрыгиваю под одеяло и укутываюсь с головой, не переставая клацать зубами. Холодно. Боже. Как же мне холодно.
Через несколько минут телефон включается и на него не перестают приходить сообщения, боже. Кто меня потерял? Была какая-то надежда, что возможно мне звонил Полат. Возможно он понял, что я не виновна? А я дура не ответила. Я тут же хватаю телефон и вижу входящие от Нины. Которые были вчера и сегодня. И тут я запаниковала. Что за.... Как????
Я перевожу взгляд на дату в верхнем уголку телефона. Твою налево. Я проспала два дня!!! Два дня. О боги!!! Как я еще не умерла?
Я стала паниковать и перезванивать Нине, пусть и было уже десять вечера, я надеялась, что она не спала.
– Алло? Нина? Ты звонила? Что-то с Тимуром?
– хрипло произношу и прихожу в шок от своего голоса. Он ужасно осип и звучал как голос Сквидварда.
– Боже! Аврора!! Ты меня напугала!! Я два дня тебе дозвониться не могла!
– выдыхает она в трубку.
– С Тимуром все хорошо, ты не волнуйся.
– тут же говорит и я облегченно выдыхаю.
– А зачем тогда ты звонила?
– Полат Махмудович попросил тебя приехать и забрать пару вещей, которые ты забыла и еще...
– сердце замирает и я нервно сглатываю.
– Что?
– начинает пугать меня это молчание.
– Что бы ты забрала свои документы и написала заявление, об увольнение.
– говорит она печально, а я пытаюсь подавить рвущиеся слезы. Он даже не хочет мои оставшиеся вещи посылать через Максима. На столько я была ему безразлична. На столько быстро он обо мне забыл и вновь смешал с землей.
– Хорошо Нина. Я завтра приду .
– женщина прощается со мной и отключается.
Он знал, что я хорошо лажу с Ниной, поэтому и попросил ее позвонить. Сам он больше в мою сторону и
Я вновь обессилено упала на кровать и страшнее всего сейчас было смотреть на свое отражение в зеркале . Я спала два дня, но не смотря на это, я была не голодна. Была лишь жажда и я утолила ее водой, которая была в кувшине на тумбе. Странно, что она не валяется на полу, среди всей этой рухляти.
Мне бы вызвать скорую, потому что я чувствовала, что скоро умру, однако было настолько плевать..
В телефоне я нашла еще сообщения и пропущенные от Снежанны. Но говорить с ней не было сил , последнюю неделю как раз таки мы редко общались, потому что я была все время с Тимуром...
А посылаю ей краткое сообщение, что жива и поговорим завтра, после чего переворачиваюсь на другой бок. Спать. Очень хочется спать...
Я вновь погружаюсь в сумрак и сон окутывает меня с головой, и я в который раз убеждаюсь, что это намного лучше, моей убогой реальности....
*****
Просыпаюсь я от солнечных лучей, которые просачивались через тонкую ткань штор.
Я тут же смотрю в телефон и успокаиваюсь, потому что это был следующий день, я спала лишь эту ночь, а не несколько недель.
Чувствовала я себя. Ужасно. По другому не описать. Я валяюсь еще час на кровати, пытаясь согреться, но нужно было забрать свои вещи, пока Полат возненавидел меня еще больше. А я ведь даже не знаю, что оставила там. Возможно обувь? Или еще что. Ведь когда я уходила, все было как в тумане, как я собираю вещи... Как выхожу... Как возвращаюсь вновь домой. Наверное успокоительные очень хорошо действовали, потому что плакать у меня больше не было сил. Я не чувствовала. Больше ничего не чувствовала.
Я встаю с кровати и натыкаюсь на фотографию дедушки на полу.
– О нет. Прости меня, дедуль.
– я поднимаю разбитое фото с пола и прижимаю своего любимого человека к груди.
– Я вновь сорвалась. Прости меня. Я больше так не буду.
– словно он может меня услышать твержу я, не переставая тихо хныкать.
Когда я наконец выхожу из комнаты, то первым делом ощущаю легкий голод. Но еды не было. Меня не было в квартире неделю, я заранее выбросила все, что было. А было у меня конечно не так уж много еды.
Я нашла пару яиц и сделала на быструю руку яичницу, после чего направилась в душ.
С моих губ полетели маты, когда я увидела свое отражение в зеркале. Я была вся жутко белая, щека моя слегка припухла, но синяк почти испарился, губы мои высохли и все потрескались, а на голове гнездо. Лучше я себя еще никогда не чувствовала!
Я сняла бинт с рук, раны не зажили, но душ принять нужно было. Трясущимися ногами я захожу в душевую кабинку и включаю горячую воду. Я не знала, как пойду в таком состоянии в дом к боссу, но на долго я там не задержусь. А он думаю даже не выйдет ко мне.