Во власти тьмы
Шрифт:
Я ударяю рукой по лицу - по лицу мужчины, судя по щетине на челюсти, и шарахаюсь назад, но он сбивает меня с ног, а может, из-за боли и кошмаров я потеряла равновесие и покорилась душевной боли.
Я сильно падаю на пол, спасенная от тяжелого удара головой одеялами, которые оставила на полу, когда кинулась к двери.
Меня хватают за руки, и я бьюсь, зажмурив глаза, царапаясь, впиваясь ногтями - что угодно, лишь бы убрать вес мужчины с моего тела.
От него исходят грубые ругательства, но я не сдаюсь, ногами и
— Блядь, — приглушенно раздается почти напротив моего лица, что побуждает меня сопротивляться сильнее. — Какого хрена, Роуз, очнись, черт возьми, — произносит Кай мне в лицо, его горячее дыхание обдает мой рот.
Я открываю глаза и смотрю на его лицо, рассматривая его черты, поскольку мне необходимо видеть, что это он и никто другой. Это неважно. Я бы продолжала бороться даже с ним, но теперь я замираю, становясь неподвижной под ним, освобождая его ноги от моих.
Он наклоняется, чтобы посмотреть мне в глаза. Его глаза выглядят почти черными в темноте.
— Какого хера ты делаешь?
Я пытаюсь выдавить ответ, объяснить хоть что-нибудь, но слова не идут. Еще одна горячая позорная слеза скатывается по моей щеке. Его взгляд прослеживает ее путь, затем он опускает руки на моих запястьях.
— Блядь, — шепчет он на этот раз с меньшей горячностью.
Я дрожу под ним, впервые ощущая, как наши тела подходят друг другу, как его тяжелый мускулистый вес соответствует моему телу именно в тех местах, где он был бы, если бы намеревался…
Я выворачиваю запястья, собираясь вырвать их из его рук, что только заставляет его усилить хватку.
— Подожди минутку.
Подняв голову, чтобы приблизиться к его лицу, я кричу:
— Слезь с меня, блядь, сейчас же.
Конечно, он не шевелится, да я и не надеялась. Он сужает глаза и лишь сильнее прижимается ко мне, словно прежде он придерживал часть своего веса.
— Ты не отдаешь мне приказы, Роуз. Я слезу с тебя, когда, черт побери, захочу, особенно после того, как ты разбудила меня, черт возьми, из-за этого чертового эпизода. Они не были такими тяжелыми с первых нескольких ночей после твоего восстановления. Что случилось?
Я просто смотрю на Кая. Поскольку он не хочет слезать с меня, я не намерена говорить ему ни слова, пока он не сделает хотя бы это.
Его голос становится более низким. Почти шепотом, но он прошибает меня насквозь.
— Я могу провести между твоих симпатичных бедер всю ночь. Не искушай меня.
Этот тон пробуждает что-то глубоко в моем животе - возбуждение. У меня не много опыта в этом плане, особенно когда это касается другого человека. Желчь в горле и жар в самом низу сливаются воедино и погружают меня в панику.
Я выгибаю бедра, вновь пытаясь сбросить его с себя, но добиваюсь лишь того, что Кай плотнее прижимается ко мне
— Осторожнее, — выдыхает он одновременно в виде угрозы и предупреждения.
9
КАЙ
Я понижаю голос в попытке успокоить Роуз, когда она метается подо мной как одичавшее животное.
— Перестань, блядь, сопротивляться, или я дам тебе причину бояться меня.
Она застывает на мгновение, становясь неподвижной, и выпучивает глаза, буравя меня взглядом. Я усиливаю хватку на ее запястьях достаточно, чтобы контролировать себя. Каждый сантиметр ее тела лежит вдоль моего, и я понимаю, что впервые за долгое время хочу отведать другого человека. Даже до всего произошедшего с председательской сукой я не особо хотел, чтобы кто-то прикасался ко мне.
Полагаю, прикасаться к ней - не то же самое, как если бы она прикасалась ко мне. Но ее гребаный запах. Аромат мягкого чистого мыла с намеком на пот, без сомнения из-за кошмара, который я слышал ранее.
— Ты закончила драться?
Роуз опускает взгляд к моему рту, изучая лицо, и я не уверен, что она видит и что ищет. В любом случае я не могу больше лежать в колыбели ее бедер, по крайней мере, не вызвав у нее этим вновь панику.
Голос Роуз мягкий и скрипучий, когда она наконец отвечает мне.
— Я не могла выйти из комнаты.
Я не пытаюсь скрыть своего раздражения.
— Ага, потому что ты злилась на меня и заперла дверь. Должно быть, ты проснулась после кошмара и полностью об этом забыла. Нельзя продолжать в том же духе, Роуз. Это нездорово как для тебя, так и для меня.
Она вскидывает брови и качает головой.
— Что это должно значить? Будто у меня есть над этим контроль. Думаешь, я хочу просыпаться в холодном поту и с болью в шрамах? Думаешь, я хочу, чтобы мне снились кошмары, заставляющие меня кричать так громко, что у меня болит горло, когда я просыпаюсь?
Я наклоняюсь, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Нет, так что не надо сознательно превратно понимать мои слова. Ты можешь взять под контроль так много аспектов своей жизни, которые ты отказываешься признавать.
— Какие например? — выплевывает она. — Я никуда не могу сходить сама. Я терпеть не могу, когда люди прикасаются ко мне. Даже сейчас у меня по коже мурашки расползаются от твоего прикосновения ко мне.
Ауч. Мне следовало оскорбиться из-за легкой нотки отвращения в ее тоне, но я достаточно узнал ее, чтобы понимать, что она говорит это только ради того, чтобы прогнать меня. Да, её это наверняка задело, но она не ненавидит меня, даже если хотела бы ненавидеть.
— Ты можешь проклинать меня и называть как хочешь. Это не заставит меня прекратить защищать тебя и помогать тебе.