Во все Имперские ТОМ 12. Финал
Шрифт:
В любом случае, вот эти мальчики, которых мне только что родила Лада — были моими первыми детьми в этом мире, если только забыть про Рюрика. А забыть про него было нужно. Мальчик был мертв уже год, так что нечего терзать себя мыслями о нём.
Особенно сегодня, в этот самый счастливый день моей жизни...
Итак, Тая и Амза были здесь.
Не было только виновницы торжества Лады — девушка все еще не вышла из хибарки. Зато оттуда слышались звонкие детские крики...
— Дайте мне моих сыновей! — проорал я, — Ну, всё, я захожу!
Но
Принцесса выглядела изможденной, но улыбалась.
На ней была бурка, а в руках она несла сразу двух младенцев, завернутых в теплую овчину.
Ладе явно было тяжко, но шла она гордо...
— Господи! — прокричал я, — Глеб, Павел, Лада. Наконец-то!
Я бросился к принцессе и страстно поцеловал её. На глазах у меня были слезы, и совсем не от ветра.
Новорожденные тихонько кряхтели и повизгивали...
— Глеб и Павел — плохие имена для девочек, — ехидно заметила одна из шаманок.
— А? — до меня ни сразу дошёл смысл слов, я уже осторожно взял у принцессы «Павла», и теперь разглядывал его сморщенное личико, — Девочек? Но вы же говорили...
— Мало ли что они говорили, — улыбнулась принцесса, — Они же шаманки, а не УЗИ-диагносты.
— Это девочки, господин, — пояснила мне, как тупому, одна из шаманок, видимо, решившая, что я от радости совсем утратил способность соображать, — Хорошие здоровые девочки. И ваша жена в порядке. Роды были сложными, но прошли хорошо. А теперь нам пора спуститься со священной горы. Вашей жене надо укрыться в тепле, покормить детей и отдохнуть.
Я кивнул:
— Да-да, конечно...
— Еще пусть позовут поморов, — распорядилась принцесса, — Нужно покалечить магией младшую девочку...
А вот теперь я нахмурился:
— Ну уж нет, Лада. Нет.
Принцесса растерянно поглядела на меня:
— Но это наша Булановская традиция. Когда у Булановых рождаются близнецы — младший должен был изуродован, чтобы спасти его от Лешего и проклятия.
Я вздохнул, потом обнял жену.
— Лада, послушай... Традиция калечить детей — плохая традиция. Не все традиции нужно тащить с собой в будущее, некоторым из них лучше умереть. Ты забыла моего брата Петю? Забыла свою сестру младшую Ладу? Они оба были изуродованы и оба были безумны. А еще вспомни Малого, младшего брата Павла Павловича... Ты хочешь такой судьбы для нашего ребенка?
— Да, но твоего брата Петю как раз не искалечили в детстве, потому в плену у персов его и постигла такая тяжелая участь, — принцесса растерялась еще больше, — Нужно дать Лешему его жертву. Древний договор...
— Договор расторгнут, — отрезал я, — Мир изменился, Лада. Леший мертв, Либератор убил последнего Лешего на планете, еще год назад. И ты больше не Буланова. Ты теперь моя жена. А я не приношу жертвы хтони, я не калечу собственных детей, и я не сдаюсь на волю традиций и проклятий. Я люблю тебя и люблю моих девочек. Этого достаточно, чтобы спастись от любых проклятий.
Лада неуверенно кивнула, потом улыбнулась, будто с облегчением...
Я понял, что она и сама не хотела исполнять этот мрачный Булановский обряд, просто она боялась, так что ей нужны были мои слова и решения, чтобы отказаться от ритуала.
И я сказал эти слова. И принял решение.
И был уверен в своей правоте. Не мне, бывшему божеству и Крокодилу, боятся Леших. Особенно мертвых.
Мои остальные жены тем временем уже подошли к нам.
— Подержать? — юная Амза глядела на детей с интересом, она протянула ручки, будто хотела взять красивую куклу.
— Только осторожно, — разрешила принцесса, — Возьми младшенькую.
Амза взяла завернутую в овчину девочку и захихикала.
— Маленький!
Говорила Амза всегда коротко и по делу. Просто потому, что в принципе была не слишком разговорчива, кроме того, еще не вполне выучила русский.
— Поздравляю, — несколько едко заметила Тая.
— Спасибо, — Лада царственно кивнула, явно ощущая свое превосходство над моей второй женой.
Тая подержать дитё желания не изъявила...
В этот момент мы все услышали стук копыт — на скалу ворвался, как вихрь, Шаманов на черном коне.
Акалу спешился, потом бросился к нам:
— Что же вы мне не сказали?
Шаманов явно гнал сюда на всех парах, так что и сам весь вспотел, не хуже своего коня.
А еще эскимос, видимо, забыл на радостях, что он со мной больше не разговаривает...
Теперь он вспомнил об этом и помрачнел.
На несколько секунд повисло тяжкое молчание, было только слышно, как завывает ветер, и как кряхтят новорожденные девочки.
— Ну и как мы их назовем? — поинтересовалась Тая, чтобы разрядить обстановку.
Я особо не раздумывал, решение пришло ко мне само:
— Старшую — Таней, в честь моей покойной сестры.
Я поглядел на Ладу, принцесса кивнула.
Потом я перевел взгляд на Шаманова:
— А младшую — Любой. В честь Любы Кровопийциной. Прости меня, Шаманов. Прости меня, пожалуйста. Я совершил ошибку. Мне не следовало убивать Любу. Я мог бы её спрятать, но... Я просто испугался, что князь Гечба прогонит нас отсюда. Я струсил и начал пороть горячку. Хотя вопрос можно было решить иначе. Это мой косяк. Знаю, ты не сможешь простить. Но мой долг — попросить прощения. Прости, друг.
Шаманов задумчиво посмотрел на меня. Его лицо исказилось болью, но потом он произнес:
— Ладно... Но не сейчас. Когда-нибудь я тебя прощу. Наверное. Когда найду в себе силы. Я любил её, Нагибин!
— Знаю.
Шаманов, конечно, не пожал мне руку. Никакого полноценного примирения не было. Но он теперь говорил со мной, это было уже что-то. Шаманов впервые заговорил со мной с момента смерти Любы...
— Теперь скорее в тепло, принцесса, — потребовали шаманки.
Они уже уводили мою жену вниз со скалы по горной тропе. Лада несла в руках Таню, а Любу отдала одной из шаманок.