Во все Имперские ТОМ 5 Наследие
Шрифт:
— Это что?
— А сами не видите? — вознегодовал Цаплин, — Это вилка. И если не побежите со мной к Малому — буду вас этой вилкой убивать!
— Как вы меня убивать-то будете, вилкой? — спросил Шаманов.
— Легко, — заверил Акалу Цаплин, — Я ей уже четверых убил, пока тут сидел. Не верите? Ну так сейчас проверите!
Шаманов вздохнул, потом глянул в безумные глаза Цаплина. Реально он провокатор что ли? Или просто сумасшедший? Скорее все-таки второе. А еще вернее — оба варианта сразу.
Аккуратно
— Эй, начальник! Начальник! Вы меня с поехавшим посадили!
Ответа от начальника не последовало, зато Цаплин в очередной раз угрожающе взмахнул вилкой.
— Я в последний раз спрашиваю… — начал было Цаплин, но Шаманов перебил:
— Или что? Вилкой меня проткнешь?
— Проткну! Прям в глаз засажу!
— Ну попробуй…
На мгновение повисло молчание, Цаплин пустить в ход вилку так и не решился. Поехавший граф и Шаманов просто смотрели друг на друга несколько секунд. А потом Цаплин убрал вилку в карман и заявил:
— А знаешь что? Меня-то отсюда в другую камеру переведут. А вот тебе тут сидеть еще неделю, пока тебя не повесят. И убирать твою камеру никто не будет. Так что если не скажешь, где Малой — я тебе сейчас тут насру…
— Чего?
— Насру. Прямо сейчас. Прямо здесь, — уверенно доложил граф Цаплин и начал спускать штаны.
Шаманову он смертельно надоел, надоел настолько, что Шаманов подскочил к Цаплину, активировал ауру и пробил мощный апперкот.
Аура у Шаманова несколько ослабла, из-за того, что его уже полдня держали в подвале без солнечного света, но апперкот все равно вышел зачетным.
Цаплина, так и не успевшего снять штаны, оторвало от пола и бросило на стальную дверь, треснувшись об неё башкой, граф вырубился.
Через мгновение дверь распахнулась. Маг-офицер в синем мундире задумчиво взглянул на Цаплина на полу.
— Плохой у вас провокатор, — сообщил Шаманов, — Он же даже не АРИСТО…
— Этому целителя, — приказал офицер, указав охранникам в коридоре на Цаплина, — А вы, Шаманов, на казнь.
— В смысле? — перепугался Шаманов, — Если из-за этого сумасшедшего Цаплина…
— Не из-за него, — отрезал офицер, — Вы помогали изменнику Малому, баронет. За это вас сейчас повесят. Здесь же, в подземной тюрьме.
— Но я не помогал Малому! — воскликнул Шаманов.
Вот теперь ситуация его уже не забавляла, теперь Акалу испугался.
— Вас видели вместе с Малым семеро агентов Охранного Отделения, — процедил офицер, — Какие доказательства по-вашему здесь еще нужны? Нет, решение уже принято. Государь приказ о вашей казне подписал. Так что пройдемте. Или я забью вас прямо здесь. Ногами. Какую смерть предпочитаете?
— Но я же не виноват… — едва смог выдавить из себя Шаманов, от страха у него перехватило дыхание, — Я не знал, что это Малой, я клянусь…
— Вы меня не так поняли, баронет, — ответил офицер, — Это не суд. Мы сейчас не на судебных прениях. Никакого суда не будет вообще. Решение уже принято.
Взгляд Шаманова заметался по бетонным стенам камеры. Стены тут толстые, как и пол с потолком. Ни один АРИСТО не пробьет, тем более аристо третьего ранга типа Шаманова.
А за спиной офицера тем временем стоят четверо автоматчиков, они мигом пристрелят Шаманова, даже если он каким-то образом победит этого офицера, в чем он сильно сомневался…
Может сдать им Малого? Но даже этого Шаманов сделать не мог, просто потому что понятия не имел, куда свалили Люба с Императором…
Может сдать им Здравурова, того самого, которого Аленка прислала отвезти ей Малого? Здравуров работал на Охранку, того, что он на самом деле служит Аленке, в Охранке явно не знают.
Но если Шаманов сдаст Здавурова — у Аленки могут возникнуть проблемы. А она в свою очередь может за это создать проблемы Нагибину, и всей их ложе…
Что бы вообще Нагибин сделал на его месте?
Шаманов знал ответ на этот вопрос, но этот ответ ничем ему помочь не мог. Нагибин в такую ситуацию явно просто бы никогда не попал…
— Мне надоело ждать, — заявил офицер, — Вы не барышня, которую на танец приглашают, баронет. Я должен вас казнить в течение ближайших пятнадцати минут. И отчитаться перед начальством. Так что простите.
Офицер активировал свою ярко-желтую ауру и рванул на Шаманова. Акалу попытался было поставить блок, но офицер этот блок с легкостью пробил, а потом вырубил Шаманова одним мощным хуком в висок…
Шаманов пришел в себя уже в петле, в каком-то огромном и все еще подземном помещении.
Толстая веревка крепко обхватила шею Акалу, под ногами у него пока что была твердь эшафота, но этот эшафот был раздвижным, так что достаточно было повернуть рычаг — и деревянный настил под ногами разъедется, а Шаманов закачается в петле.
Руки и ноги Шаманову тоже связали, так что все, что он мог — стоять и в ужасе размышлять о грядущем.
По бокам от эшафота расположились двое автоматчиков.
Через мгновение хлопнула металлическая дверь, и в помещение вошли двое — первым был человек в сером мундире без погон, его лицо скрывал черный балахон с прорезями для глаз, второго вошедшего Шаманов узнал — этот был молодой белобрысый парень с капитанскими погонами, барон Железнов, тот самый, который участвовал в избиении Акалу.
Железнов разглядывал Шаманова с интересом, как какую-то диковинку в зоопарке. Человек в балахоне тем временем прошел к эшафоту и взялся за рычаг…
— Да стойте вы! — в ужасе закричал Шаманов, сердце у него в груди бешено стучало, — Так нельзя! А суд? А хотя бы допрос?