Во все Имперские ТОМ 5 Наследие
Шрифт:
Проигнорировав острую боль в подвернутой ноге, я рванул на противника и впечатал в него очередное заклинание — вред здоровью, впитанный мною от Здравурова. В воздухе метнулась алая вспышка Здравуровской магии, глаза у Громовищина закатились, мой соперник явно поплыл и был уже практически в нокауте.
Громадная туша Громовищина тяжко упала на колени. Погасить объявший его пламень мой противник кое-как смог, но вот на большее его уже не хватило.
Громовищин вяло ткнул в мою сторону кулаком, а потом повалился лицом в землю. Его мундир все еще тлел. Ко
Первым звуком, который я услышал, был крик Аксентия Венедиктовича:
— Вы сражаетесь бесчестно, барон! Чужие заклинания!
— Нет, не чужие, это мои, — пояснил я, — Я Лунный маг. Так что присваивать чужие заклинания — мое право, дарованное мне самой магией.
— Что? Что? Лунный маг? — в ужасе отступил от меня Головин.
Ну а что я еще мог сказать? После такой наглядной демонстрации моих способностей отрицать мою Лунную природу было бы просто глупо, особенно перед столь прошаренным магом, каким был Старший Головин.
— Так вот что значит пророчество… — пробормотал Головин, — «Пятый под Луной…»
— Да, это обо мне, — подтвердил я.
Над моей головой тем временем вдруг вспыхнул черный сполох магии, сиявший чистой тьмой и объятый алыми искрами.
Старший Головин всмотрелся в этот сполох, как гадатель всматривается в кишки животных.
— Добейте его, барон, — потребовал Головин, — Магия требует выполнения условий дуэли!
— Чего? Добить раненого? — мне эта идея не особо понравилась.
— Добивайте! — потребовала баронесса, поддержав своего отца, — Иначе магия нас всех накажет!
Черный сполох над моей головой засиял еще ярче, в нем закрутились растущие алые прожилки… Я, конечно, не умел так хорошо читать волю магии, как Старший Головин, но тут и ежу было понятно, что магия нам и правда угрожает.
Но поразмыслить над ситуацией еще мне не дали. Громовищин вдруг стремительно вскочил на ноги и ринулся на меня. Его лицо было сведено гримасой боли, судя по всему, вредоносное заклятие Здравурова все еще действовало.
Ауры вокруг Громовищина не было вообще, вероятно, он её всю потратил на регенерацию и этот последний рывок.
Я контратаковал стремительно, вложив в удар всю мою мощь. Моя рука пробила корпус Громовищина насквозь, мои пальцы нащупали горячее сердце противника.
Через мгновение я вырвал сердце Громовищина из его могучей груди, оно стучало и вибрировало в моей руке, оно истекало кровью, вокруг сердца метались серые искры ауры моего убитого противника.
Громовищин, уже лишенный сердца, сделал шаг назад, а потом упал с Парнаса вниз.
Сполохи вокруг сердца в моей руке погасли, как прогоревший бенгальский огонь. Оно умерло, став просто куском мяса.
Черное облачко магии надо мной вдруг на миг вспыхнуло фиолетовым — цветом моей ауры, а потом развеялось.
— Вы победили, барон, — констатировал Головин, — Магия признала вашу победу.
Особой радости по этому поводу я не испытывал, все же наша дуэль с Громовищиным была чистой нелепицей. Я аккуратно положил умершее сердце Громовищина на траву, потом достал из кармана мундира платок и наспех вытер свою окровавленную руку.
После этого я подошел к краю площадки на вершине холма и глянул вниз — Громовищин лежал ярусом ниже, при падении его уже безжизненное и лишенное магии тело еще и сломало шею.
— Хорошо, моя честь отмщена, — доложила Головина, — Спасибо, барон. Но не думайте, что я после этого перестану считать вас своим врагом.
— Да считайте, что хотите, баронесса, мне плевать, — сообщил я Головиной, выкидывая окровавленный платок вниз с горы.
Я повернулся к принцессе. Я ожидал, что она заплачет, но жена просто хмуро смотрела на меня. Потом она передернула плечами, как будто ей пролили на мундир вино, или произошла другая подобная прискорбная мелочь.
— Поздравляю, — сказал я Ладе, — Вы только что по вашей собственной прихоти лишились своего телохранителя, последнего верного вам человека во всей Империи. Так что не делайте вид, что вам плевать, Ваше Высочество.
— Не только я лишилась, — прошипела принцесса, — Она тоже лишилась. Мой злой двойник теперь тоже беззащитна!
— Ясно, понятно, — вздохнул я, — То есть вы готовы даже убивать друзей, лишь бы насолить вашей сестре? Впрочем, сейчас вы по крайней мере признаете, что у вас есть сестра…
— Нет сестры! — оскалилась принцесса, сейчас она живо напомнила мне вампирку, которую таскал с собой Малой, — У меня нет никакой сестры! Запомни, муж!
— Не, вы правда больное животное, Ваше Высочество, — лениво констатировал я, — Я бы, пожалуй, даже вернул вас в ту швейцарскую клинику, откуда вы неизвестно как выбрались.
— Я не выбралась! Меня отпустили! Я полностью здорова!
— Мда, заметно, любовь моя, — ответил я, — Но тем не менее… Вы теперь моя жена. А самозванец на троне тем временем, насколько я понимаю, про вас знает и ищет вас, чтобы бросить в тюрьму. К вашей ненавистной сестре, да. Так что другого защитника, кроме меня, у вас нет. Осознайте это. И я правда не собираюсь вам вредить. Вы теперь все-таки моя жена, как я уже сказал. И жена из царского клана. Так что я не собираюсь против вас воевать, душа моя. Нет, я собираюсь с вашей помощью воссесть на престол, вот что.
— На престол? — в ужасе ахнул Головин, — Но, барон, ведь женитьба на принцессе не дает вам никаких прав, только Багатур-Булановы по крови могут…
— А вы уверены, что я сам не Багатур-Буланов, м? — осадил я Старшего Головина.
— О чем вы? Ваша аура не золотая…
— Аура у меня не золотая, все так, — кивнул я, — Но и не желто-синяя, как у Нагибиных. И кроме того, Аксентий Венедиктович, не забывайте про близнецов. Близнецы — это фишка Багатур-Булановых, если вы забыли. И у меня тоже есть брат-близнец. И тоже сумасшедший, как это часто бывает у Булановых. И в пророчестве мы с братом упомянуты вместе с двумя парами Багатур-Булановых. Вас это все не смущает, барон?