Во все Имперские ТОМ 5 Наследие
Шрифт:
— Старый контакт вашего батюшки, я полагаю? — поинтересовался герцог.
— Да, — я не стал отрицать.
— Я желаю его получить.
— Совершенно невозможно, герцог, — ответил я, — Но вы можете получить от меня слово магократа, что я честно буду отдавать вам вашу долю и ни рубля от вас не утаю.
— Я бы предпочел контакт, — вздохнул герцог, — И еще лезвие меча…
О, нет. Только не это дерьмо опять. Клянчить лезвие Кабаневич мог бесконечно.
А еще я был уверен, что его люди уже плотно сели на хвост Чумновской, и скоро в магограмме я прочитаю
— Я не готов это сейчас обсуждать, — отрезал я, — Давайте не будем омрачать день моей свадьбы столь скользкой темой, герцог. Разве что вы готовы отдать мне рукоять…
— Не может быть и речи, — перебил Кабаневич.
— Ну вот и поговорили, — усмехнулся я, — Ладно, мне нужны ваши пилюли. У вас там вроде есть те, которые заказывали покупатели. Но все остальные я тоже постараюсь им впарить. Производить пилюли мы же все еще не можем, насколько я понял?
— Не можем, — печально подтвердил герцог, — Нет ингредиентов. Я сейчас пытаюсь найти китайских культиваторов, чтобы раздобыть их. У меня были некоторые контакты в Китае, но из-за черты оседлости для китайцев и новых таможенных правил там все накрылось медным тазом. По слухам в районе Нанкина уже потихоньку начинается полноценное китайское восстание…
— Паршиво, — констатировал я, — Но с другой стороны — когда анархия мешала продаже запрещенных веществ? Возможно, что нам это будет только на руку. Я в свою очередь тоже ищу контактов с культиваторами. По своим каналам. А теперь давайте ваши пилюли, герцог.
— Ну хорошо.
Кабаневич извлек из кармана мешочек со своей долей пилюль, которые мы поделил поровну еще в лаборатории, и протянул его мне.
Я заглянул в мешочек, количество пилюль в нем вроде бы не уменьшилось. Собственно, я сильно сомневался, что герцог утаил от меня пилюли, ведь продавать ему их было все равно некому.
В любом случае, пересчитывать сейчас пилюли было бы просто невежливо, так что я просто сунул мешочек в карман мундира.
— Я переведу вам деньги немедленно, как только продам первую партию, — заверил я Кабаневича.
— О каких суммах речь?
— Пока о сотнях тысяч рублей. Самые богатые и жадные до пилюль покупатели, к сожалению, пока что на связь не выходят. Но я уверен, что смогу восстановить контакты с ними. И вот тогда речь пойдет уже буквально о миллионах.
— Хорошо, очень хорошо, — кивнул герцог.
Мы вышли к огромному пруду, в котором плавали лебеди и еще какие-то неведомые мне, но явно экзотические птицы.
По берегам пруда зеленел парк, уже чуть тронутый осенью, среди деревьев высились павильоны, выстроенные в самых разнообразных стилях — тут была и готика, и античность, и даже нечто стилизованное под турецкую мечеть.
Но все это не создавало впечатления хаоса, а наоборот выглядело вполне себе гармонично.
В центре пруда располагался крупный остров, на котором стоял небольшой дворец, за островом к небесам возносилась циклопическая колонна, увенчанная изваянием трона и короны — родового знака Багатур-Булановых.
— Чесменская колонна, — пояснил Кабаневич, — В честь старой победы в Чесменском сражении над Османами, одержанной еще при Екатерине Второй.
— Солидно, — хмыкнул я, — Кстати, об османах. Вы получили голову мертвого эфиопа?
— Голову мы пришили назад, — заверил меня герцог, — А тело вашего друга Иясу уже вернули эфиопам. Пришлось задействовать князя Глубину и директора Лицея Огневича, чтобы выдать смерть Иясу за несчастный случай. Мне это стоило больших денег и усилий, но проблем не будет. Эфиопы все сожрали, претензий они не имеют.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я, — Я не забуду вашей помощи, герцог. Собственно, я всегда знал, что вы серьезный человек. Иначе просто не стал бы вести с вами дела.
— Хех, аналогично, барон, — усмехнулся Кабаневич.
— И боюсь, что вынужден попросить вас еще об одной услуге, прямо сейчас, — продолжил я, — Дело в том, что моего друга Шаманова должны в ближайший же час отпустить из Охранки. Его держат в главном управлении департамента «М». Вы же знаете, где это?
— Да, в Невском районе, — напрягся Кабаневич, — Но если ваш друг разболтал…
— Я уверен, что он ничего не болтал, — отрезал я, — Шаманов не тот человек, я ему всецело доверяю. Но я хочу, чтобы ваши люди его встретили возле управления, позаботились о нем, а потом телепортировали его сюда. Честно признаюсь, я хотел бы видеть его на моей свадьбе.
— Ну это будет нетрудно, — кивнул герцог, — Я прямо сейчас пошлю кого-нибудь к управлению.
Кабаневич набил короткое сообщение на своем смартфоне.
— Куда дальше-то? — спросил я герцога, когда тот отправил распоряжение своим людям.
— На правый берег, вон к той березке, — сообщил Кабаневич, — Но клянусь, мы отправимся туда не раньше, чем вы расскажете мне все о вашем кураторе, и о том, какого лешего мы должны отдавать ей половину наших доходов!
А вот теперь напрягся уже я. Герцог явно сдерживался до этого самого момента, но теперь его самым натуральным образом прорвало.
Я вздохнул. Ну а что делать? Рано или поздно это должно было случиться.
— Ну в общем так, — доложил я, — Куратор — предельно серьезный человек. Точнее, девушка. Как я уже вам говорил, эта та сука, которая притворялась моей крепостной — Аленкой. Вы её видели, герцог. Только вот она никакая не крепостная. Я не знаю, кто она такая, даже не знаю, зовут ли её на самом деле Аленкой. Но у неё есть связи в Охранке, на высшем уровне.
Шаманова именно она из Охранки и вытащила. Если, конечно, вытащила. Пока что в этом уверенности нет. Но не думаю, что она соврала в этом, так что и сама Аленка, и её связи в Охранке могут быть для нас очень полезными.
Что я еще могу про неё рассказать?
Ну, она как-то связана с бугровщиками. Эти отморозки на неё работают. А еще она очень сильная магичка. Она может превращаться в разных животных, может подслушивать, возможно даже, что вот этот сраный лебедь, который плавает сейчас по пруду — именно она.