Во все Имперские Том 7. Орден
Шрифт:
— Ага, или из его трупа вылезет Гностический Либератор… — протянул я.
— Это если еще вылезет, — хмыкнула Маша, — Кто тебе сказал, что Павел Стальной не врёт насчет Либератора? Мы говорим об узурпаторе, Нагибин, аллё. Павел Стальной и вранье — это по факту синонимы. Так что…
Маша снова взялась за свои ножны, принцесса тут же бросилась к дверям в сени и привалилась к ним спиной.
Потом она обвела избу глазами, как какой-то затравленный зверёк:
— Не надо, Нагибин. Не делайте этого. Если вы убьете моего брата — это будет означать
Я поглядел в черные бездонные глаза дриады.
— Барон не будет этого делать, — «пропела» дриада, не открывая рта, — Я чувствую.
— В таком случае барон — редкостный идиот и тряпка, — заявила Маша, — Ибо это был бы беспроигрышный вариант. Убив Павла Павловича, мы бы немедленно освободили престол от Павла Стального, а Россию от узурпатора на троне. И расчистили бы трон для себя. А дриад можно не бояться, муж. У нас есть Кабаневичи. Мы просто телепортируемся отсюда. И всё.
Все присутствующие теперь уставились на меня. Со страхом, как будто я был судьей, выносящим приговор. Весело смотрела только одна Маша. Судя по всему, моя женушка вошла в боевой раж, словила вдохновение и готова была сейчас лично перерезать Павлу Павловичу глотку.
В общем-то смысл в словах Маши был. Можно было даже рискнуть тем, что в случае смерти Павла Павловича умрёт и узурпатор, а из его трупа вылезет Гностический Либератор. В конце концов, я из рода служителей Гностического Либератора, не факт, что эта тварь вообще мне угрожает… Можно было даже теоретически пойти на цареубийство. Ситуация была крайней. Можно было, вот только меня смущало одно «но»…
— Маш, одна дриада стоит прямо здесь, если ты не заметила, — вздохнул я, — И она против убийства её сына.
— Я в курсе, — кивнула Маша, глянув на экран своего смартфона, ей вроде пришло сообщение, — Но в том-то и дело, что дриада стоит здесь. А в сенях тем временем уже один из финских наёмников. Я ему написала, пока ты тут болтал с узурпатором. И хорошо заплатила…
— Чего? — это известие пришло столь внезапно, что я на миг даже растерялся.
И не я один. На несколько секунд повисло молчание. Я бы сказал, что все были в шоке, но тут бы скорее подошло выражение «в глубоком ахуе».
В следующее мгновение произошло сразу несколько событий — из сеней вдруг послышались крики, грянул выстрел, потом затрещала автоматная очередь… Рядом со мной возник рыжебородый Кабаневич. Он схватил меня за руку, другой рукой хватанул Машу…
Вот это все уже напоминало какой-то дурной сон. Но я не привык теряться даже во сне.
— Да пусти, ублюдок! — я сбросил руку Кабаневича.
Кабанчик стремительно телепортировался, растворившись в голубой вспышке вместе с Машей.
Принцесса распахнула двери в сени. Мне открылось довольно жуткое зрелище — Павел Павлович лежал в кадке, от воды поднимался пар, а в самой воде растворялась кровь…
Таня сражалась с каким-то бородатым финном, я вроде видел этого парня возле Петропавловки. Я успел заметить, что сестра не ранена. А еще, что она одета, значит, ничем предосудительным она с Павлом Павловичем не занималась. И то хорошо.
Еще один финн, молодой парень, стоял в дверях с автоматом в руках.
Дриада воздела руку…
Я машинально пригнулся и заткнул уши, опасаясь, что дриада сейчас начнёт петь. Но она не начала петь, просто взмахнула рукой.
Стоявшего в дверях финна разорвало на куски, без всяких магических эффектов, он просто разлетелся на миллион кусочков, осколки его костей застучал по стенами, внутренности и кровь растеклись лужей на полу. Автомат вообще обратился в облачко металлической пыли.
Второй финн, сражавшийся с Таней, просто исчез, разложился на атомы за мгновение. Я лишь успел увидеть, как взлетает на том месте, где он был, тёмно-кровавый сполох…
Я оттолкнул принцессу и бросился к сестре:
— Таня, леший меня побери! Ты в порядке?
— Да-да, — в шоке пробормотала Таня, — Я не ранена, братик. Но Император… Ох!
Павел Павлович тонул в бадье, полной воды и его собственной крови.
Я выудил его из бадьи… Явно огнестрельное ранение грудины. Стреляли наверняка, чтобы убить.
Я бросился к дверям избы и распахнул их, проорав в ночную тьму:
— Эй, там, на причале! Есть тут еще финны?
С причала к избе уже бежал Павел Павлович, не тот который Император, а тот, который Кабаневич, с фиолетовой бородой.
— Нету! — обеспокоенно крикнул он, — Финнов приплыло только двое. По вашему приказу…
— Не по моему, а по Машину, черт возьми! — выругался я, — Целителя сюда, живо!
— Не нужно целителя, — прозвенел голосок дриады у меня в голове.
Я обернулся. Дриада склонилась над своим обнаженным сыном, лежавшим на полу. Она поцеловала его в лицо, рана на груди Павла Павловича затянулась, парень глубоко вдохнул.
В глазах у него стоял ужас, явно свидетельствовавший, что законного Государя достали буквально с того света…
Таня тоже бросилась к Павлу Павловичу, как и принцесса. Вот повезло челу, лежит на полу голый, а над ним кудахчут аж три прекрасные девы. Прямо аниме…Впрочем мне такое не грозило, я как всегда был вынужден решать вопросы.
Мой смартфон уже трезвонил и разрывался. Номер, с которого звонили, принадлежал Жаросветовой.
Я еще раз на всякий случай выглянул на улицу, но опасности больше не было. На причале зажгли фонари, там суетились Кабаневичи и Анна Киприановна…
— Всё в порядке! — крикнул я им, и только потом ответил на звонок:
— Да, канцлер. Говори…
— С Императором беда, — услышал я дрожащий голос канцлера Империи Жаросветовой.
Значит, Маша была права. Сучка, все точно рассчитала. Связь Павла Павловича и самозванца, видимо, была даже плотнее, чем думала Маша. Любое физическое повреждение, нанесенное Павлу Павловичу, немедленно отражалось и на узурпаторе. Вот почему Павла Павловича морили в казематах, но так, чтобы он тощал и слабел, но не получал никакого прямого физического урона…