Во все Имперские Том 7. Орден
Шрифт:
— Я тебе не брат. Тамбовский волк тебе брат, — уже спокойнее процедил узурпатор, — Я сейчас сдерживаю Либератора только потому, что не даю ему жрать мою ауру! А в момент смерти… Что по-твоему происходит в момент смерти магократа? Вспомни, придурок!
Принцесса ахнула:
— В момент смерти душа магократа покидает тело, и вместе с душой — вся его аура…
— Это кто там? — спросил Павел Стальной, услышавший принцессу, — Арладаар? Моя возлюбленная сестрица? Старшая или Младшая?
— Средняя, — загадочно ответил я, таким образом по
— А… Плевать, — буркнул Павел Стальной, — Она права, в любом случае. Слушай её, Нагибин. В случае если я умру — вся моя аура просто выплеснется. И Либератору хватит одного мига, чтобы пожрать её, всю и сразу. И тогда он родится. Так что он хочет моей смерти, Нагибин. Я чувствую это. Либератор внутри меня активизировался, я не знаю почему, он вдруг стал жадным и сильным и теперь он пожирает меня…
— А я знаю, почему он активизировался, — вздохнула принцесса, — Твоя аура, самозванец. Ты же пытался взять меня под контроль, подавить мою волю, когда я сидела в башне. Помнишь?
— Ага… — задумчиво произнес узурпатор, — В башне? Значит, ты всё-таки старшенькая…
— Да, я старшенькая, — не стала отрицать принцесса, в глазах девушки на миг блеснули слёзы, то ли от гнева к самозванцу, то ли от воспоминаний о её погибшей сестре, — И когда ты пытался меня подчинить в Павловской тюрьме — это был первый раз, когда ты использовал Багатур-Булановскую магию, так?
— Ну так… — не стал отрицать Павел Стальной, — Да, ты права… Я активировал ауру, и тогда мне и поплохело. С тех пор я и валяюсь при смерти. Потому что Либератор пожрал ту магию, которой я пытался тебя подавить, и его МОЩЬ возросла. Всё верно. Но у нас мало времени. Нужно меня спасать, Нагибин.
— Возможно… — ответил я, — Ну или не спасать тебя, а наоборот, дождаться, когда Либератор из тебя вылезет. Почему бы и нет?
— ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ? — бешено заорал Стальной Император, — Что ты несешь? Ты не понимаешь, Нагибин, ты ни черта не понимаешь… Ну или Корень-Зрищин промыл тебе мозг. В этом случае я могу только посоветовать Ладе немедленно тебя убить!
— Я это может и сделаю, — вздохнула принцесса, — Но позже, самозванец. Нынче я не в настроении.
Я от души расхохотался.
Ну это, понятное дело, моя школа. Я бы и сам мог так ответить. Принцесса меня, конечно, ненавидела всей душой, но я вдруг понял одну важную вещь. Вот этой манере поведения, этой жажде власти, этой отмороженности она научилась у меня, по ходу нашего общения. Да она просто копировала меня, была натуральным Нагибиным в юбке!
Уж не знаю, надо ли мне было сейчас гордиться или стыдиться того, что общение со мной так влияет на людей, но это было, как минимум, забавно.
— Мы сами с принцессой разберемся, кому кого убивать, — доложил я узурпатору, — Это не твоего ума дело. Говори лучше, что будет, если Либератор вылезет из твоего трупа. И постарайся доказать мне, что это будет хуже, чем терпеть тебя на троне.
— А что тут доказывать, Нагибин? — самозванец ответил сразу, не раздумывая, — Со мной ты сейчас говоришь. Либератор с тобой говорить не будет. Ты еще не понял, что он такое? Ну так я тебе расскажу… Это чистое насилие, вот что это. Либератор просто сделает тебя своим рабом, как и всех людей на планете. И тогда всё закончится. Людей в обычном смысле слова больше не будет, только рабы Либератора. Он же не зря называет себя ЛИБЕРАТОРОМ. Он и правда несёт свободу. Свободу от бытия человеком, свободу от жизни, свободу от свободы, если можно так выразиться… С Гностическим Либератором не добазаришься, Нагибин. Даже не думай. И его не победишь…
— О, да вы философ, — перебил я, — Ладно, хорошо. Я понял. И лечат Гностических Либераторов, насколько я понял, китайскими пилюлями.
— Да, именно ими, — признал самозванец, — И ты сделаешь их для меня, Нагибин. Но нужны не простые пилюли. Нужны пилюли, которые не умеют делать даже сами китайцы. Пилюли из секретного ингредиента! Те самые, которые ел Павел Вечный.
— Это черно-золотые? — уточнил я, — Да, покойный Император их и правда любил. И жрал горстями. Он их назаказывал лямов на сто рублей, если меня память не подводит…
— Да, эти. Ты сделаешь их для меня, Нагибин.
— Это приказ?
— Это просьба, — процедил сквозь зубы самозванец, — Ради спасения мира от Либератора. Лишь вкусив этих пилюль, я вылечусь. И обрету достаточную мощь, чтобы противостоять Либератору.
— Ну или ты просто хочешь восседать на троне двести лет, как Павел Вечный, — предположил я, — И с этой целью вешаешь мне лапшу на уши, чтобы я клепал тебе философские камни для твоего бессмертия.
— Можешь рискнуть и не поверить мне, Нагибин, — прошипел узурпатор, — Но тогда не удивляйся, когда столкнешься с Либератором…
— Ладно. Что за секретный ингредиент?
— Я не знаю, — ответил самозванец.
— В смысле? Это как?
— Я не лгу, Нагибин. Слово магократа. Я не знаю, что это за ингредиент. Точно не знаю. Но догадываюсь… У меня остались его запасы, еще от Павла Вечного. Для производства черно-золотых пилюль требуется только этот ингредиент. И лаборатория типа твоей. И больше ничего.
— Так что за ингредиент? Озвучь догадки…
— Я не буду этого делать. И если еще раз заговоришь об этом — повешу трубку.
— Ха-ха! Ну вешай. Вижу ты вообще любишь вешать, братан — то трубки, то людей. Вот только умираешь от Гностического Либератора в кишках здесь ты, а не я. Так что это у тебя проблемы. А не у меня. Тебе нужна помощь.
— Не такой ценой, — процедил узурпатор, — Просто сделай меня пилюли. Ингредиент я тебе пришлю. Твой алхимик разберется. И я правда не собираюсь обсуждать большее, Нагибин.
— А знаешь, что я думаю? — без обиняков поинтересовался я, — Я думаю, что ты мне лапшу на уши вешаешь. И просто хочешь получить от меня пилюли, потому что отжать мою лабу ты не осилил. Твоя болтовня про Либератора — она непроверяема.