Во все Имперские. Том 4. Петербург
Шрифт:
— Пистолет направлен ровно вам в желудок, Нагибин, — сообщила Аленка, — Так что сломать мне шею вы не успеете. Стреляю я быстро, как вы знаете. И не промахиваюсь, особенно в упор. Разожмите руки.
— Блин, — выдохнул ошарашенный Шаманов и активировал ауру.
Потом Акалу выхватил свой ритуальный костяной кинжал.
— Ножик брось, — потребовала Аленка, — Или твой друг умрет. И пыл поумерь, эскимос. И три шага назад.
Шаманов выругался, но кинжал бросил. А потом и правда отступил назад.
— А
Я быстро оценил обстановку и огляделся.
Ни полицейских, ни агентов Охранки рядом не было, как в общем-то и всегда, когда они реально нужны. Да они и не успели бы мне помочь.
Крыть мне было нечем. Я знал, как Аленка управляется с оружием, так что в том, что она меня пристрелит, не сомневался. Тут никакая реакция магократа не поможет.
Я разжал ладони, отпустив нежную шейку девушки, потом медленно отступил на шаг назад.
А вот теперь можно попытаться пойти в атаку…
— Шаманов, давай! — заорал я, активируя ауру на максимум и кометой отлетая влево, с линии огня Аленки.
Акалу рванул на девушку, но Аленка резко подняла свободную руку. В воздух взметнулись сполохи густой черно-золотой ауры…
Я не поверил своим глазам.
Это был явно не телекинез, не заклинание. Это была просто сырая аура, но настолько мощная, что от её удара Шаманов взлетел в воздух, как пушечное ядро, а потом, описав в воздухе затейливую параболу, кулем ухнул в грязные воды Невы.
— Что? — я пребывал в таком шоке, что даже забыл, что надо атаковать.
Черно-золотая аура, такая же, как у кота.
И глаза, и эта новая манера речи Аленки…
Голубые глаза девушки сейчас смотрели на меня несколько ехидно.
— Да. Я не помощница вашего куратора, Нагибин, — объяснила Аленка, — Я и есть ваш куратор.
— Но это же невозможно, — я кивнул на пистолет в руке девушки, — Маги не могут пользоваться огнестрелом…
— Давайте проверим, — предложила Аленка и бросила мне оружие.
Я инстинктивно поймал брошенный пистолет, в ту же секунду перед глазами у меня метнулась алая вспышка и надпись «ЗАПРЕТ» на древнем языке Уральских магов.
Мои руки, поймавшие оружие, обожгло, как огнем.
Меня подняло в воздух и швырнуло на брусчатку, пистолет отбросило от меня метров на десять.
— Да, похоже, что вы огнестрелом пользоваться не можете, Нагибин, — констатировала Аленка, — А я могу.
— Но древний запрет… — начал было я, вскакивая на ноги.
— Он не для меня, — перебила Аленка.
Я стремительно пошел в атаку, но также стремительно передумал и остановился в шаге от девушки.
Аленка раскинула руки, вокруг её ладоней клубились черно-золотые сполохи, такие мощные, каких я еще не видел ни у одного мага.
Я мрачно глянул в сторону Невы, куда улетел несчастный Шаманов.
— Правильно думаете, Нагибин, — хихикнула Аленка, — Все верно. Хотя бы сейчас не делайте глупостей.
— Мда, но ведь мы с вами уже сделали много глупостей, госпожа куратор, — напомнил я, — Помните, тогда, в парке возле памятника Пушкину? Когда мы провели с вами ночь…
— Да, это было хорошо, — улыбнулась Аленка, — Хотя это и была для меня только работа, Нагибин. Но честно признаюсь, я тогда осталась несколько разочарованной. Вы все сделали слишком быстро… Если бы вы были также быстры в бою, как тогда со мной на лавке в парке…
— Эй! — вот сейчас я уже пожалел, что не свернул девушке шею минуту назад, — Я не причем. Это все юное тело барчука, в которое я попал…
— Плевала я на ваши оправдания, Нагибин, — жестко произнесла Аленка, — Прочитайте бумажку. Ту самую, в которую был завернут флакон. Я уверена, вам понравится.
— А? Бумажку? О чем вы…
Но Аленка уже резким, но изящным движением распустила хвост своих золотых длинных волос, а потом взлетела в воздух.
И снова это было явно не заклинание левитации, даже не обычный для магов рывок против гравитации, девушка просто парила в потоках черно-золотой ауры, такой густой, что она удерживала её в воздухе.
Распущенные волосы Аленки разметались, тьма и золото её ауры сливались в один поток с серебром платья, в голубых глазах блестали неотмирные сполохи. Алена теперь не была похожа ни на крепостную, ни на мою сестру, ни на моего куратора, ни даже на ту дерзкую аристо, которой она только что была.
Теперь она больше всего напоминала то ли богиню, то ли ведьму.
Это было новое, пятое лицо Аленки, на этот раз возможно настоящее. Но я был готов поклясться, что сейчас она была еще красивее, чем тогда, когда изображала мою крепостную. Только теперь это была страшная красота.
Атаковать этот чистый поток мощи и ауры я, естественно, не решился. И я был уверен, что поступаю правильно. Тут бы даже сам князь Глубина слился, а возможно что даже и сам Император.
— Бумажка, Нагибин. Прочтите её, — напомнила Аленка, а потом послала мне воздушный поцелуй.
Поцелуй был заряжен её аурой, так что ощутимо обжег мне щеку, даром что был воздушным.
Аленка стремительно завертелась в вихрях ауры, а потом обратилась в сокола.
Сокол выписал в воздухе какую-то сложную фигуру, взмыл в небеса и скрылся за Зимним дворцом.
Потревоженная соколом стая голубей взлетела с крыши дворца и в ужасе заметалась. Я был сейчас примерно в том же психологическом состоянии, что и эти голуби.
Мда…
Я только сейчас заметил, что вокруг уже собралась толпа зевак-магов в десяток человек.