Во все тяжкие

Хисамова Лилия

Хватаю квадратную упаковку и быстро разрываю край.

Сейчас, детка, ты почувствуешь мою власть. Мой жар. Внутри себя.

Пока натягиваю латекс, ловлю себя на том, что засматриваюсь в её глаза. Глубокие синие омуты. Может, это линзы? Разве глаза могут быть такого цвета?

Наклоняюсь к ней, и мы сплетаемся языками. Её пальцы взлохмачивают мне волосы, а мои руки нащупывают упругую женскую грудь. Мы кусаем друг друга, трёмся телами. Между нами искрит электричество.

Горячая девочка.

Отзывчивая. Такую трахать – одно удовольствие.

Член по её бедру скользит к желанной цели. Но я не тороплюсь, мне хочется целовать её вечность. Но девчонка опускает руку и пальчиками дразняще проводит по длине ствола.

Напряжение скручивает мне мышцы.

– Хочешь, чтобы я тебя трахнул? – не знаю, зачем спрашиваю. Просто соскучился по её голосу.

– Да, – кивает и закрывает глаза в предвкушении. Меня возбуждает даже то, как порывисто она дышит, облизывая губы.

Направляю головку ко входу. Целую мошку её уха и начинаю пробиваться внутрь.

Какая она тугая.

Толчок следует за толчком. Щёлка совсем узкая. А у меня инструмент огромный. Раздвигаю её бёдра шире и рывком врываюсь внутрь, ощущая тонкую преграду, которая от моего напора рвётся в клочья.

Девчонка взвизгивает и морщится от боли.

У меня сердце останавливается в прямом смысле слова. Она ещё более ненормальная, чем я думал.

– Ты целка? – ору так, что стены вибрируют.

– Пожалуйста, никаких вопросов, – её распухшие от поцелуев губы дрожат.

Очуметь, я спятил.

Трахаю за бабки девственницу.

– Давай продолжим? – вся сжимается и дрожит.

Нервно выругиваюсь сквозь стиснутые зубы. Внутри всё скручивает от бешенства.

Зол как чёрт на себя. На неё. Не могу понять, на кого больше.

Неправильно это всё.

Не я должен быть с ней сейчас. И у же тем более не нанятый Казанова на час. А нормальный мужик, который будет ценить её красоту и нетронутость.

Девчонка прислоняется к моему лицу носом и тянется поцеловать. Одним этим жестом лишает меня здравого смысла. Чертовка.

Мой член вибрирует внутри её лона от нетерпения. Я сейчас взорвусь. Удерживаю себя, чтобы не озвереть и не начать долбиться, слетая с катушек. Она такая узкая и влажная внутри.

– Пожалуйста, – приглашает меня к действию.

Я двигаю бёдрами, а её глаза распахиваются ещё шире.

– Ещё, – молит, смыкая ноги у меня на пояснице, словно призывая двигаться быстрее.

Всаживаю член до самого основания и начинаю ритмично наполнять её щёлку. Кайфую от каждого проникновения. Раз за разом. Влажные шлепки в сумасшедшем ритме звенят в ушах. Её запах одурманивает. Жадно целую её везде, куда могу добраться. Лицо, шею, грудь, плечи.

Мне, блядь, мало.

Я бы имел её сутки напролёт.

А потом, передохнув, ещё столько же. Но, первый раз не самый приятный. Может, ей до сих пор больно? Как могу, отвлекаю её ласками. И вырывающиеся из полных губ стоны убеждают меня в том, что я делаю всё правильно.

Она стонет. Кричит. Выгибается дугой от моих резких толчков. Гладит мои плечи.

– Какая же ты охренительная, – облизываю испарину с её лба.

Ещё один толчок, и следующий – более жадный и грубый. Мною овладевает порочное безумие. Даже если сейчас на нас обрушится потолок, я буду не в силах остановиться.

Наклоняюсь и накрываю ртом возбуждённый сосок. Лижу и посасываю тугой комочек, затем переключаюсь на второй. Прикусываю сосок, выбивая из её ротика очередной стон.

Меня начинает накрывать волнами наслаждения. Разрядка уже на подходе. Яйца напрягаются. Я вот-вот кончу.

Предвкушение заставляет меня двигаться ритмичнее.

Быстрее.

Её стеночки сдавливают мой член, и я кончаю так дико, как никогда в жизни. Расслабление прокатывается по всему телу, и я на миг закрываю глаза.

***

Как же мне херово.

Больше не буду пить. На хера так жёстко набрался?

Голова раскалывается на части, а в ушах гремит как при взрыве.

Где, блин, я оказался?

Осматриваю в недоумении пустую комнату. Это не моя квартира.

Замечаю пятна крови на белой простыне и вспоминаю всё, что было.

Блядь…

Походу, я вчера сильно перебрал и трахал девственницу из бара всю ночь напролёт. Иначе, как ещё объяснить приятную ломоту в теле.

Кстати о девственницах. А где она?

Резко вскакию с кровати и морщусь от головной боли. Чёрт! Больше ни капли не возьму в рот. Тащусь в ванную, но и там пусто. На прикроватном столике лежат деньги, а рядом записка: «Спасибо».

Спасибо?

Спасибо!

Взрываюсь от смеха. А потом начинаю вспоминать, что вчера вытворял на этой кровати, и член твердеет как по команде. Я снова возбуждаюсь от одной только мысли о блондинке.

Но она ушла. А у меня до сих пор перед глазами её упругая попка, которая так и просит, чтобы её как следует смяли.

Возбуждение нарастает. Я мотаю головой и встаю под холодный душ.

Одевшись, выхожу в холл и набираю Ивана.

Повёрнутый на железках амбал идеально подходит для работы моим бодигардом. Молод, но глаза акулы, а хватка как у клеща. Умный, агрессивный, умеющий хранить секреты. Кто бы мог подумать, что наше случайное знакомство обернётся не только крепкой дружбой, но и услугами бодигарда с его стороны.

– Живой, что ли? – усмехается мне в трубку.

– Нет, блядь, из морга звоню попрощаться перед кремацией.