Во всем виновата осень
Шрифт:
Не дожидаясь ответа, Билл скинул вызов и швырнул телефон что было силы на кровать. Тот отскочил и упал на пол.
– Вот и поговорили, - сказал он сам себе.
Его всего трясло от возбуждения. Если бы перед ним сейчас была боксерская груша, он бы исколошматил ее и разорвал на кусочки. Билл достал еще одну сигарету и снова закурил.
Да...
Он волновался, как ему позвонить и сказать не самую приятную новость Эрике, а она там, оказывается, весело развлекается, да еще и с одним из его лучших друзей.
Какая же стерва!
Он
Какой же он был дурак. Это было так глупо. Он позвонил, когда, видимо, уже и не нужно было. Эрика от него этого не ждала. Неужели он действительно для нее так мало значил, что она, не расставшись с ним по-настоящему, уже сбежала к другому. Билл чувствовал себя униженным. Более того, он чувствовал себя преданным своим другом. То, что Билл предполагал пройдет гладко и по нотам, неожиданно для него самого вывернулось наизнанку и вместо того, чтобы он руководил ситуацией, он оказался ведомым.
Билл докурил сигарету и со всей силы смял ее о дно пепельницы. Он сел на кровать. Теперь уже немного успокоившись, он проигрывал в голове диалог с Эрикой не без стыда за свое поведение. Он позволил ситуации взять над ним верх и вывести его из себя. Это не входило в его планы. Билл собирался чинно и спокойно, по-взрослому, без ругани объяснить своей бывшей девушке, что их больше ничего не связывало, и что он больше не хотел с ней встречаться. На деле же вышла истерика, обиженного слабого парнишки, который не мог адекватно и с достоинством отреагировать на возникшие на пути препятствия. Сейчас ему было неловко перед самим собой.
Он закрыл лицо руками, потом провел ими вверх и пропустил через свои волосы до самой шеи. На этом Билл выдохнул полную грудь воздуха, который он даже и не заметил, что задержал, и упал спиной на кровать, раскинув руки в стороны. Теперь ему нужно было срочно исправить свое испорченное настроение.
Яна вышла в комнату из ванной - она только что закончила принимать душ. Было приятно освежиться после пребывания на жарком летнем солнце. Она стала рыться в шкафу, чтобы найти себе что надеть перед тем, как соберется спать. Вдруг Яна через стену услышала звуки. Сначала она подумал, что Билл громко включил телевизор. Спустя несколько секунд звуки стали громче, она прекратила переодеваться и в одной футболке, прихватив с собой штаны, подошла чуть ближе к стене, разделявшей ее номер и номер вокалиста. Тут Яна поняла, что то, что она слышала, был вовсе не телевизор, а разговор на повышенных тонах. Видимо, Билл решил сегодня вечером с кем-то выяснить отношения.
Но разговор не продлился долго. Через минуту все стихло. Яна пожала плечами, так и не поняв, что вообще произошло. Да и она решила, что это ее вовсе не касалось. Она вернулась к тому, чем занималась до того, как возгласы Билла отвлекли ее. Яна стала надевать спортивные брюки, которые часто носила по дому. Только она успела просунуть вторую ногу в штанину, как в ее дверь постучали. Раздраженно нахмурив брови, Яна быстро натянула брюки и пошла открывать. Даже не спросив кто там, она распахнула дверь. Одновременно удивление и испуг заставили ее безмолвно застыть на месте. Перед ней стоял Билл.
И что я не спросила кто?
– Можно зайти к тебе? – с робкой улыбкой спросил блондин.
Яна была все еще шокирована своей опрометчивостью и, видимо, поэтому отошла в сторону и впустила Билла к себе в комнату. Она скрестила руки на груди.
– Что тебе нужно?
– Яна медленно попятилась в сторону кровати подальше от парня. Она все еще не чувствовала себя полностью сохранно с ним наедине и повернуться к нему спиной не могла. Те два раза, что они были вдвоем сегодня, Том был неподалеку. Где старший Каулитц находился в данный момент, Яна не имела ни малейшего представления. Поэтому она все же опасалась находиться вот так лицом к лицу с Биллом.
Парень замялся, но все же прошел внутрь комнаты.
– Да я просто хотел поговорить, а то что-то скучно, - сказал он, глядя по сторонам, избегая смотреть на Яну.
– А что ты со своим братом не поговоришь? Я здесь не для того чтобы тебя развлекать в свое свободное время. Рабочий день закончился - уже десять часов, - напряженно бросила Яна.
Как бы от него избавиться поскорей?
– Снова ты про рабочий день. Да причем тут это вообще?!
– чуть повысил свой тон блондин, от чего Яна насторожилась еще больше и вся сжалась.
– Прости, - уже спокойным голосом продолжил Билл.
– Я и не думал, что ты должна меня развлекать. Я... просто хотел с тобой поговорить. И именно с тобой, а не с Томом, - тихо добавил он, вдруг подняв на нее свои пронзительные темные глаза.
– И что же такое особенное ты хотел со мной обсудить?
– Яна стояла рядом со своей кроватью, не рискнув сесть. Так она чувствовала себя в большей готовности отразить нападки Каулитца - младшего.
Билл подошел к комоду и присел на него. Он медлил с ответом. Его замешательство придало Яне смелости, и она твердым взглядом смотрела на него, ожидая, когда же он хоть что-то сможет произнести.
– Я...расстался с Эрикой, - наконец сказал он.
Что?
Яна не знала что ответить на сказанное. Она сначала даже подумала, что ослышалась. Она вообще не знала, стоит ли ей что-то отвечать. С какой стати он вообще пришел к ней на ночь глядя рассказывать про свою личную жизнь?
– Я рада за тебя, - наконец, съязвила она.
– И что мне с этого? Твои отношения с твоей девушкой меня не должны касаться.
– Я решил, что ты должна знать.
– И почему же?
Яне не нравилось, куда шел этот разговор. Билл замолчал, снова не решаясь продолжить. Он отвел свой карий взгляд в сторону. Потом он нахмурился, и его лицо приняло болезненное выражение.
– А ты не понимаешь?
– Билл снова посмотрел на нее. Яна почти ощущала кожей острые кинжалы его взгляда.
– Нет, не понимаю, - ответила Яна, хотя она начинала представлять, что имел в виду Билл, и за чем он к ней пришел. Просто Яна хотела, чтобы он сказал ей все нормальным человеческим языком, а не играл в кошки мышки. Она не понимала, почему парень в двадцать пять лет не мог ясно изложить свои мысли. - Тебе придется мне объяснить, - продолжала она давить на Билла.
Билл грустно посмотрел на нее, встал с комода и направился на выход из номера. Когда его рука уже лежала на дверной ручке, он вдруг повернулся и спросил: