Во всем виновата осень
Шрифт:
Известия о скором отъезде Яну выбили из колеи. Она сидела за туалетным столиком в своей комнате и смотрела в зеркало на свое отражение. Ее взгляд был грустным и потерянным. Ей не хотелось думать о том, что через два-три дня они соберут вещи и отправятся обратно в Москву. Ей не хотелось возвращаться в ее большую идеально обставленную, но совершенно пустую квартиру. Яна не желала потерять общество Тома. Была бы ее воля, она бы общалась с ним весь остаток своих дней. Но судьба распорядилась иначе, и они жили по разные стороны океана. Когда-то и она там жила - по ту сторону океана, в
Но может только она так чувствовала? Может Том и не разделял подобной привязанности к ней? Он, наверное, и не стал бы по ней скучать. В конце концов, его дома ждала богатая жизнь: девушка, друзья, с которыми она не могла сравниться, интересная работа, слава, ну и, конечно же, с ним рядом всегда будет его брат. Яне теперь тоже хотелось занять значимое место в жизни старшего Каулитца. Ей хотелось оставить хоть насколько-то яркий след в его воспоминаниях. Может тогда он бы не забыл о ней, и может, они могли бы продолжить свою дружбу хотя бы на расстоянии. Но что бы ей такого сделать? Яна сидела и продумывала свой план действий, когда услышала стук в дверь.
Наверное, решили заказывать обед.
Она глянула на часы и увидела, что с тех пор как она поднялась к себе в комнату, уже прошел час. Яна встала с места и открыла дверь. Она снова ожидала увидеть Тома, но почему-то перед ней уже второй раз подряд оказывался совершенно не тот Каулитц, которого она хотела видеть. И что он за ней пришел? Лучше бы на его месте стоял сейчас Том. Она раздраженно выдохнула полную грудь воздуха.
– Да? - глядя на Билла исподлобья, сказала она.
– Решили заказывать обед уже?
– она развернулась и пошла вглубь комнаты.
Яна села на кровать и стала надевать кеды. Она уже зашнуровывала вторую туфлю, когда, не услышав ответа, подняла глаза на входную дверь. В дверях никого не было. Она оглядела комнату и увидела, что Билл снова стоял там же, где вчера вечером - рядом с комодом и пристально наблюдал за тем, что она делает.
– Мне нужно с тобой поговорить, - сказал он, не сводя с нее глаз.
Сегодня его взгляд был твердым и полным решимости.
Но полным решимости на что?– задала себе вопрос Яна. То, как уставился на нее блондин, начинало ее пугать. Яна быстро завязала шнурки и встала с кровати. Она снова посмотрела на молодого человека.
– Ты снова пришел рассказывать мне об Эрике?!
– лучшая защита - это нападение, и Яна сейчас решила последовать этой мудрости.
– Зачем ты так? - Билл все не сводил с нее глаз.
– Ну, видимо, Эрика очень важна для тебя, раз ты первым делом вчера пришел мне рассказывать про то, что ты с ней расстался. Послушай, мне очень жаль, что у тебя не сложилось на личном фронте, но я больше не хочу быть твоей девочкой для битья.
– Неужели ты еще не поняла, что дело вообще не в Эрике? Дело в тебе.
– Вот как! Значит, я виновата в том, что ты на меня напал, - Яна наконец-то решила сказать все прямо. Хватит было уже избегать разговоров о том, что произошло.
– Дай мне сказать, что я пришел сказать, пожалуйста, - настойчиво произнес молодой человек и потер лицо ладонями.
– Я не хочу сейчас ничего обсуждать!
– громко парировала Яна.
– А когда нам это обсуждать? Скоро мы с Томом уедем! Я должен с тобой объясниться!
– так же громко ответил Билл.
– Я не знаю, когда. Может и не нужно ничего обсуждать, - уже гораздо тише сказала она. К ее горлу подступили слезы. Яна отвела взгляд.
Билл встал, сдвинулся со своего места и подошел к Яне. Она невольно сделала шаг назад и насторожилась. Билл протянул ей руку. Яна думала, что он снова хочет ее схватить и сделала еще один шаг назад ближе к двери. Но ожидаемой атаки не последовало. Она была в замешательстве. Она, наконец, посмотрела на руку молодого человека и увидела, что он в ней держал сложенный листок бумаги. Яна вспомнила вчерашнее утро, когда Билл вытащил что-то подобное из своего кармана. Это, видимо, был тот же самый листок.
– Что это?
– с долей отвращения спросила она.
– Прочти.
– Зачем?
– она развела руки в стороны.
– Зачем все это?! Что ты так стараешься?! Чего ты ко мне привязался-то вообще? Я не понимаю. Ведь вы с Томом скоро уезжаете, и больше мы друг друга никогда не увидим. Вопрос будет решен!
– сказала она напоследок и вышла в открытую дверь. Ей нужно было поскорей уйти, чтобы Билл не видел тех слез, которые готовы были пролиться из ее глаз.
– Потому что мне это нужно, - уже сам себе сказал Билл, оставшийся один в пустой комнате. Ему вообще сейчас больше всего на свете хотелось запереться в своей комнате, а не идти на какой-то там обед. У него снова ничего не вышло. Хотелось никого не видеть. Хотелось все забыть. Он пошел на выход из номера Яны и, проходя мимо ее кровати, с досадой бросил листок, который так и оставался в его руке, на цветастое покрывало.
Пока Яна спускалась вниз, она смогла немного успокоиться и подавить подступившую истерику. Она вытерла успевшие выскользнуть из ее глаз слезы. На лицо она надела маску уверенности и оптимизма, украшенную едва уловимой улыбкой. Яна за последние годы хорошо натренировалась так поступать, поэтому и в данной ситуации это не представляло для нее сложности. Она не хотела, чтобы Том запомнил ее вечно расстроенной и ревущей. Яна зашла в каминный зал, но не нашла там Тома. Она вернулась в холл и через стеклянные двери увидела, что Каулитц-старший стоял, съежившись, у входа под дождем и курил. Навес над его головой плохо справлялся со своей задачей. Сильный ветер задувал дождь под это небольшое укрытие. Яна открыла дверь и вышла во двор.
– Привет, - сказала она, поежившись и щурясь от летящих в лицо мелких капель дождя.
– Привет, что ты здесь делаешь? Тут просто пипец как холодно! Шла бы ты в дом. Я сейчас приду.
Вместо ответа, Яна уставилась на сигарету в руке Тома. Он проследил ее взгляд и понял намек. Ни сказав ни слова, он залез рукой в карман толстовки и достал оттуда пачку сигарет и зажигалку.
– На, - сказал он с сигаретой во рту.
– А сам ты что сюда вышел в такую погоду?
– Мы там с Биллом в зале уже настолько накурили, что хоть топор вешай. Еще одной сигареты эта комната бы не вынесла сейчас.