Во всем виновата текила

Коул Фиона

Она сказала, что готова пройти этот путь со мной, но, наткнувшись на первое же препятствие - довольно-таки серьезное, - она ушла. Я не виню ее. Черт, каждый раз, когда я выходил на улицу, кто-то одолевал меня вопросами об ее похищении. И это была даже не моя история, но это изматывало меня. Неудивительно, что она не хотела говорить об этом. Добавьте к этому лакомые кусочки и откровения о нашем прошлом, и о том, как мы познакомились, и репортеры накинулись на нее, словно оголодавшие дикари.

Мысль о том, чтобы сделать все так, как задумала Аспен, наводила на меня ужас.

Это

заставило меня впервые в жизни задуматься о том, на самом ли деле карьера стоит всего этого.

– Ты портишь мой костюм, брат, - крикнул Орен.

– Это гребаная футболка, - парировал Броган.

– На ней принт костюма, - медленно объяснил Орен.

– Ты можешь хотя бы надеть пиджак?
– взмолилась Аспен.

– Скажи «пожалуйста», детка, - проворковал Орен.

– Иди на х*й и надень пиджак, - отчеканила она.

– Ооо, - Орен затрепетал.
– Обожаю, когда ты ругаешься. Я становлюсь твердым.

– Пошляк.

– И я надену пиджак, но только потому, что мне чертовски идет этот оттенок красного, - заявил он, натягивая темно-красный пиджак.

Эш треснул его по затылку, а Броган ударил в грудь.

Я покачал головой, наблюдая за тем, как они дурачатся, и вспомнил, что эта группа - не только моя. Мы были братьями, мы не бросали друг друга. Если бы я попытался свалить, не сомневаюсь, что они притащили бы меня обратно, и я благодарен им за это - за исключением того, что со мной не было Новы.

Мое тело напряглось от тяжести разочарования и поражения, и непроизвольно я сжал кулаки. Сколько бы ни думал об этой проблеме, я не мог найти ответа. Как я мог так сильно хотеть чего-то и не знать, как это осуществить?

– Сегодня на мероприятии будет Соня, - сказала Аспен.

– Нет.
– Я уставился на нее самым серьезным взглядом, на который только был способен.
– Мы обсуждали это. Я сказал, что больше никаких трюков и прыжков через обручи. Я музыкант, и если людям этого недостаточно, то я умываю руки. Мне надоело лезть из кожи вон, они должны любить нашу музыку, а не выдуманные истории.

– Знаю. Я позвонила руководству и сообщила им о твоём ультиматуме - уйти, если они будет настаивать. Я просто сообщила. Это моя работа.

– Знаю, - устало ответил я.
– Я рад, что они закрыли эту тему.

– Я тоже.

Пару секунд она изучала меня с грустной улыбкой, и меня это раздражало, но я должен был привыкнуть к подобному. Если я собирался прошествовать по красной ковровой дорожке в компании со своей обидой, то мне необходимо смириться с пристальным вниманием.

Возможно, мне следовало согласиться на макияж.

– Погнали, сучки, - объявил Эш.
– Машина ждёт.

Слишком поздно.

Мы забрались на заднее сиденье лимузина и открыли бутылку бурбона, приготовленную для нас.

Аспен разлила всем по бокалу и подняла свой.

– За победу на «Грэмми» сегодня вечером.

– За победу во всех шести гребаных «Грэмми», - поправил Броган.

Изобразив подобие улыбки, я чокнулся своим бокалом с бокалами парней и опрокинул напиток в себя. Я должен быть на седьмом небе от счастья, такой же заряженный,

как и остальные товарищи по группе. Впервые мы были номинированы на шесть премий «Грэмми». В прошлом году мы были номинированы лишь на одну, нашу первую премию. Вокруг меня царило веселье и смех, но все, о чем я мог думать, - пустое место рядом со мной.

Она должна была быть здесь, держать меня за руку. Она всегда должна была быть здесь, с самого начала.

В машине воцарилась тишина, никто не произносил ни слова, я поднял голову, обнаружив, четыре пары глаз, неотрывно пялившихся на меня.

– Что?
– спросил я.

– Ничего, - оживленно ответил Орен, засовывая телефон в карман.

Все заговорили разом, избегая со мной зрительного контакта. Броган поднес пустой стакан к губам, а Аспен уставилась в свой телефон.

Я посмотрел на Эша, зная, что если надавлю, он скажет, что, черт возьми, происходит. Он выдал самую вымученную улыбку, которую я когда-либо видел, - больше похожую на гримасу, чем на его обычную ухмылку. Теперь я точно знал, что что-то не так.

– Что?
– спросил я настойчивее.

Эш вздохнул.

– Не надо, - взмолился Орен.

– Да что, бл*дь, происходит?
– взревел я.

– Нова опубликовала пост в Instagram, - объяснил Эш, передавая мне свой телефон.

Звук ее имени поразил меня, лишив кислорода. Я посмотрел на протянутый телефон так, словно это была бомба, я не хотел его брать, но знал, что возьму. Сдавшись, взял его и посмотрел вниз. Это было видео, и я нажал «воспроизвести». Ролик начинался с ее спины, рыжие волосы распущены и развевались на ветру. Как я и предполагал, перед ней простирались горы и долина. Она выглядела так, словно находилась на краю света.

Заиграла скрипка, камера отъехала назад, и она побежала вперед. Только тогда я заметил ремни и страховочные тросы по обе стороны от нее. Как только она достигла конца платформы для прыжков с тарзанки, голос за кадром произнес «давай», и в замедленном ритме она повернулась, приподняв два пальца вверх широко улыбаясь в камеру, когда звуки скрипки сменились рок музыкой.

Она сияла на фоне солнца, ее волосы были похожи на огненный ореол. Лицо светилось от счастья, а во мне происходило сильнейшее столкновение эмоций... словно две приливные волны, столкнувшиеся друг с другом. Она была счастлива, и я был рад за нее. Я беспокоился, что ее преследовали так же, как и меня, несмотря на то, что она не фигурировала ни в каких статьях, и вот она наслаждалась жизнью - без меня. От осознания этого в моем животе образовалась тяжесть, лишавшая радости.

Нова была счастлива без меня.

Бл*дь. Я хотел остановить машину и выйти. Нах*й «Грэмми», нах*й все это. В данный момент я хотел бежать без оглядки. Я представлял, что она страдает так же, как и я, но теперь... это видео словно пощечина.

– Я рад, что она счастлива, - выдавил я, передавая телефон обратно Эшу.

– Она показала свое лицо, - отметил Броган.

– Я заметил.

– Она никогда не показывала своего лица, - добавил Орен.

– Ну, что ж, бл*дь, она молодец, - огрызнулся я.