Во всем виновато шампанское
Шрифт:
Единственным?
ГЛАВА 19
— Ты уверен, что тебе здесь хорошо?
— Мне хорошо рядом с моей семьей, Николас.
Дедушка положил свою обветренную руку поверх моей, я уставился на хрупкие пальцы и морщинистую кожу. Этими руками он подбрасывал меня в воздух в детстве. Ими же он научил меня стрелять и наносить удары. Моего отца он научил всему, что
Он так много мог дать, но стресс, сердечный приступ и слишком много ударов судьбы привели его в дом престарелых, его разум старел быстрее, чем тело.
— Кроме того, здесь похоронена моя любимая.
— Мы можем навестить ее на этой неделе.
Он закрыл глаза, и теплая улыбка, которую он дарил только бабушке, осветила его лицо.
— И конечно, я буду счастлив, если ты будешь время от времени возить меня к океану.
— Конечно, дедушка
— Хорошо. Итак, ты сказал, что здесь по работе. Расскажи мне о бизнесе. Что происходит, чем ты так занят?
Это было трудное решение — перевезти сюда дедушку. Мы оба очень любим Чарльстон. Океан, солнце, южный комфорт — отсутствие воспоминаний о том, чего нас лишили. Но когда я объяснил, почему хочу перевезти его, он согласился без колебаний.
Но его нахождение здесь было все равно что посмотреть в зеркало и увидеть, как многое изменилось за последние несколько месяцев — увидеть все, что я делал, и моральные нормы, которые соблюдал. Я поморщился, думая о том, как обойти правду.
— Не гримасничай. Знаю, что мой разум не такой четкий, как раньше, но я научил тебя всему, что ты знаешь, и ты можешь ублажить старика, поговорив о делах. Итак, что заставило тебя вернуться в то место, которое, по твоим словам, ты так не любишь?
Оказалось, как и в моем детстве, с дедушкой невозможно обойти правду стороной. Проведя рукой по лицу, я обдумал самый деликатный способ сообщить новость, чтобы избежать допроса с пристрастием.
— Дело не только в работе.
— Оххх. — Он растянул это слово в ухмылке, вскинув брови в намеке. — Женщина.
— Да, — сказал я на выдохе.
— Должно быть это серьезно.
— Мы собираемся пожениться.
Быстрый взгляд.
Пять.
Четыре.
Три.
Два.
Я затаил дыхание, убеждая себя заговорить, когда досчитаю до одного.
Один с половиной.
Один с четвертью.
— Замечательно, черт возьми, Николас, — вскрикнул дедушка.
Он шлепнул себя по ноге и рассмеялся, схватил мою руку в свою и крепко сжал.
Когда Вера спросила, что я получу от женитьбы на ней, я полуправдиво ответил, что это сделает дедушку счастливым, но, видя его ликование, в моей груди поселилось что-то, о чем я и не подозревал.
— Я не знал, что ты с кем-то встречаешься, — воскликнул он, ослепительно улыбаясь. — Как долго? Ты познакомишь меня с ней?
— Недолго. Это словно ураган, — ответил я как можно честнее, надеясь избежать вопросов.
В конце концов, я только отсрочил неизбежное. Его разум может и не был таким, как прежде, но в некоторые моменты он был в ясном уме. Невозможно обойтись без объяснения того, кто станет
Это было подобно вулкану, когда ты понимаешь, что находишься в полной заднице и не можешь повернуть назад, и продолжаешь свой путь.
— Итак, я смогу с ней встретиться? — снова спросил он. — Или ты познакомишь меня со своей невестой только после произнесения клятв?
— Конечно, до свадьбы. Скоро. Обещаю.
— Не будь таким взволнованным, — пошутил он. — Боже, я даже не знаю, как ее зовут. Скажи мне, Нико. Скажи мне имя ангела, который завоевал твое сердце.
В романтическом образе, который он нарисовал, правду признать было еще труднее, но лучше, чтобы он узнал об этом до встречи с ней. У меня защемило в груди, и все счастье, которое я подарил несколько минут назад, ускользнуло, словно песок сквозь пальцы.
— Верана Мариано, — выдохнул я.
Он выпрямился во весь рост, его челюсть открывалась и закрывалась, словно он подумал, что это шутка, над которой можно посмеяться, а затем сказать мне, что я пудрю ему мозги и это неправильно. Каждая возможная реакция вызывала разные эмоции, мелькавшие на его лице, пока, наконец, на нем не отразилось полное крушение надежд.
— Николас Найтли Раш. Какого черта ты делаешь?
— Это не то...
— Что я думаю?
Я поморщился, ненавидя, что он назвал мой ответ чушью, потому что мы оба знали, что в глубине души это связано с местью.
— И да, и нет, но я не искал ее. Она просто... попала ко мне в руки.
Одна бровь медленно приподнялась, напоминая мне обо всех случаях, когда он находил меня с крошками печенья на губах после того, как я уже ложился спать. Не говоря ни слова, он откинулся назад, глубоко вздохнул, положив сцепленные руки на живот, в ожидании.
Время прыгнуть в вулкан.
Глубоко вздохнув, я объяснил, как обручился с дочерью человека, которого ненавидел больше всего на свете.
— Она невинная женщина, Николас. Не впутывай ее во все это, — сказал он, когда я закончил.
— Она получает более чем достаточно от этого.
— И как она справится с осознанием того, что именно она станет ключом к краху семейной компании?
— Она достаточно умна, чтобы начать свое дело, и после всего, через что заставил ее пройти отец, она может захотеть именно этого. — Дедушка покачал головой, но я не позволил его разочарованию поколебать мою решимость. Я зашел слишком далеко — мы прошли через слишком многое. — Я знаю, что делаю, всем станет лучше от этого.
— Брак, построенный на лжи, это не брак, Николас. Даже ненастоящий. Никому не будет лучше от этого.
— Наш брак более честен, чем у других. Такой расклад устраивает нас обоих.
— Пять лет — долгий срок. Многое может произойти между двумя людьми, живущими вместе, — много эмоций. Я думал, что люблю твою бабушку, когда женился на ней, но это было ничто по сравнению с тем, как я обожал ее пять лет спустя. Не делай ей больно.
— Этого не произойдет, — сказал я со смехом. — Мы не... особо заботимся друг о друге. Все, на что мы можем надеяться, это на партнерство в этом деле. Она умная. Талантливая. Красивая. Храбрая.