Вобла в экстази, или Спецрейс для сумасшедшей Ники
Шрифт:
А поздно вечером я чаёвничала с тётей Мусей и только тогда до конца осознала: вот теперь я по-настоящему дома! Май кончается. Через три дня я, Бог даст, «отмаюсь» и жизнь моя войдёт в привычное русло… Нет! «Улечься» в привычное русло я не хочу! Хочу начать всё сначала! С моим любимым, с Сергеем…
Помимо Дашкиного обалдуя на меня никто больше не покушался. Разве что сам мой заботливый охранник. Последние майские дни он толокся у меня целыми днями, послушно исполнял все мои хозяйственные поручения, смотрел голодными глазами и шумно вздыхал.
А я целиком отдалась приведению в порядок
Изредка Михаилу удавалось отловить меня и, усадив к себе на колени, соблазнять сладкими поцелуями и манкими уговорами, но, снисходительно принимая его ласки и даже отвечая на них, я держалась, как кремень. Каждый день, ровно в 17:00, я усаживала его пить чай, а затем выпроваживала домой: всё, милок, рабочий день закончился! А в воскресенье, первого июня, я, вообще велела ему не появляться, а провести выходной с семьёй.
Второго числа в сопровождении молчаливого стажёра из прокуратуры я съездила в институт, а на обратном пути сделала развёрнутый шопинг. Вечером Михаил пришёл проверить, всё ли у меня в порядке и, не получив приглашения даже на чай, обиделся окончательно. Схватив меня за плечи, он заявил, что я нарочно мучаю его, затем страстно обцеловал всё моё лицо и ушёл, громко хлопнув дверью. А на следующий день прислал для охраны своего сотрудника. Я жутко расстроилась – но кто сказал, что рвать по живому такую сильную привязанность легко? Конечно, мне было больно! Очень больно… Но звонить Мише на сотовый я не стала, а целиком погрузилась в учёбу и в работу над новой коллекцией: благо этому никто не мешал!
Милиционер целыми днями сидел во дворе и заходил ко мне изредка – по приглашению на чай и на обед. Тётя Муся и Тоська тоже дали мне тайм-аут, а ежедневные перезвоны с бабушкой были предельно короткими, потому что сказать мне было нечего. Вечерами я раскладывала купленную для Сергея одежду и мечтала о том, как он позвонит ко мне, войдёт в квартиру и крепко обнимет… Дальше мои мечты спотыкались об его выходку в ванной у матери – и я в панике сворачивала гардероб любимого и прятала поглубже и тряпки и свои обиды. А по ночам мне снился Михаил, его ласковые руки и вкусные поцелуи… И я хотела его. Это было безумие!
За неделю без милого моему истерзанному сердцу «мишки» я звонила ему несколько раз, чтобы узнать о новостях, и общение наше было недолгим, тягостным и полным недоговорённости. А за день, после которого началось стремительное движение к финалу моей истории, связь с ним оборвалась вовсе.
Всё время после своего возвращения в Москву я напряжённо отслеживала криминальную хронику, но сюжетов о наркобизнесе, как нарочно, не было. И вот, когда я, не имея вестей от Михаила, уже совершенно отчаялась, в воскресенье вечером я увидела на экране лицо Владленова.
Это была какая-то передача канала «Столица плюс», начала которой я не захватила, и мой знакомый давал интервью в студии. Речь шла о спецоперации по разгрому наркогруппировок, начатой два дня назад. Лицо Георгия Ивановича было усталым и по синякам под глазами я поняла, что он провёл не одну бессонную ночь.
Затаив дыхание, я выслушала осторожный рассказ о бандах Бекерского, Харламенко и ещё двух неизвестных мне главарей. Мелькали сцены захвата преступников, лица дающих показания бандитов и интервьюируемых героев-оперативников, виды и интерьеры наркопритонов, изъятые наркотики – но дорогих мне лиц я не заметила. И о фабрике наркотиков – ни слова.
Владленов бесстрастно комментировал картинки и лишь в заключение передачи сообщил, что Харлам погиб в перестрелке, двое наркобаронов арестованы, а Самбэку удалось скрыться. Ещё я узнала, что продолжаются действия оперативников по зачистке злачных мест и открыта охота на Бекерского. И всё. Секретом, куда пропали мои любимые Бригадир и Мишка и несчастный отец, со мной никто не поделился… Сволочи!
Я схватилась за сотовый – и напрасно: Михаил был недоступен. Уронив на колени руки я беспомощно застыла, не зная, что делать и куда бежать. Впасть в сиюминутную депрессию мне не дал звонок Тоськи. Как оказалось, она посмотрела ту же передачу и страшно возбудилась. Я молча слушала восторги подруги по поводу полного разгрома моих врагов и недоумевала: ну при чём тут моя безопасность? Неужели она не понимает, что мне на это наплевать, что меня волнует совсем другое: что сталось с моими близкими?
– Слушай, подруга! Ты чего как неживая? – возмутилась Тоська. – Радоваться надо, что всё позади, а ты киснешь! В чём дело?
– Дело в том, что я ничего не знаю ни об отце, ни о Сергее! И Мишка куда-то пропал… Я с ума схожу! А если их всех в этих разборках поубивали, на фиг?
– А этот ваш прокурорский следак? Может к нему сходить? – посоветовала моя разумная подруга после минутной паузы.
– Не его уровня это дело, – засомневалась я. – Кому интересны мои тревоги? Да и телефона его у меня нет! Я на Мишку понадеялась… И на рабочем месте этого Георгия, наверняка, нет…
Тем не менее, поиски Владленова я начала. Безрезультатно. Его действительно не было в кабинете, а войти в моё положение и разыскать следака секретарша не пожелала…
На следующий день, усадив на дежурство в своей квартире Марию Игнатьевну, я покружила вокруг прокуратуры и ещё в нескольких совершенно бесполезных местах и в полном раздрае вернулась домой. А назавтра не выдержала и позвонила Лидии.
Сказать, что она проявила ко мне верх недружелюбия – это ничего не сказать! Но зная за собой вполне конкретную вину, я проявила сверхтерпение и вбила в тупую башку Лидии, что мне нужен не её муж, а мой возлюбленный и что возможно оба они в опасности. Она, наконец-то, въехала и дребезжащим голосом сообщила, что Михаил уже две ночи не ночует дома, и она думала, что он «охраняет» меня… Освободив её от мук ревности, я отключилась – и вот тут-то начала паниковать по-настоящему!
Я находилась в полуобморочном состоянии, когда раздался звонок в дверь. Сметая всё на своём пути, я кинулась в прихожую, распахнула дверь и впустила обнимающиеся неопознанные фигуры…
На автомате врубив свет, я увидела две пары сияющих глаз. Глаз, в которые могу смотреться без устали! Я отступила назад и, наливаясь слезами, умилилась:
– Мальчики мои сероглазые… Мой прекрасный король и мой славный рыцарь… Какое счастье, что вы оба целы и невредимы!.. Я так волновалась за вас… Чуть с ума не сошла…