Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
Ученый люд и в самом деле был склонен к большей свободе и считал себя космополитичным слоем общества. Ему не совсем были понятны государственные интересы, казавшиеся мелочными и чересчур меркантильными. Оттого в их среде было воспитано некоторое высокомерное отношение к власти. И при малейшем непонимании со стороны государства они начинали паковать чемоданы и грозиться свалить. Ученые жили наукой, и они всегда выбирали место, где их больше ценят. Зная эту слабость, группе ученых обязательно нужен был человек, способный держать их в кулаке.
После знакомства с лабораторией, ученым дали время выспаться. Самолет летел в Мале, столицу Мальдивских островов. Полет занимал около одиннадцати часов. За это время можно было доспать прерванную ночь и достаточно подискутировать после. Кирилл откинул спинку и попытался уснуть. Сон не шел. Мысли ворошились, как белье в стиральной машинке. Большинство из них не стоили того, чтобы обдумывать, а те, что казались важными, не хотели держаться в сознании. Создавалось ощущение беспорядка в голове, в котором невозможно найти что-то полезное. Тут еще Карл проснулся и начал проситься в туалет.
Кирилл вынул пластиковый поддон-туалет, взял Карла под мышку и пошел в туалет. По дороге, навстречу, попалась та самая девушка из лаборатории, которая задала вопрос Кириллу. Увидев парочку, усмехнулась, но по-доброму. Успела даже провести рукой Карлу по голове. Пес выгнулся, чтобы посмотреть девушке в спину. Потом поднял свою мордаху и посмотрел в глаза хозяину.
— Кажется, Карл, ты ей понравился? В ответ, пес широко зевнул.
— Я тоже не выспался, — согласился с собакой Кирилл.
После моциона, они вернулись и сели на свои места. Кирилл твердо решил уснуть. Самое сильное снотворное действие на него производили книги. Достал из сумки книгу «Ветер», купленную еще полгода назад, открыл первую страницу, вдохнул приятный аромат, состоящий из запаха бумаги и типографской краски, и пришел в себя, когда объявили, что самолет находится над территорией Индийского океана, подверженного эпидемии.
Народ кинулся к иллюминаторам. Над океаном было чисто. Бирюзовая поверхность выглядела привычно, как на фотографиях. Кирилл пытался разглядеть что-нибудь особенное, типа границы двух сред, густой и жидкой фракции, но ничего не увидел.
— Из космоса видно, — пояснил ученый в свитере. — Для нас слишком низко, не объять взглядом. Изменения происходят плавно, поэтому с высоты в десять километров границы не увидать.
Самолет прошелся над погибшим кораблем, очертания которого серым пятном проступали сквозь толщу воды. Странно было видеть большой корабль, застрявший в воде, как морковка в холодце.
— Он уравновесился, или продолжает погружаться? — спросил Кирилл у ученого-физика.
— Не могу сказать. Надо знать свойства раствора, чтобы определить.
— Вообще, чисто теоретически, рассматривался ли когда-нибудь серьезно вариант, похожий на то, что сейчас происходит?
— В коллоидных растворах нет ничего необычного, они повсюду, краски, клеи, желатин, мармелад и много чего, уха, на второй день, когда превращается в густой холодец. Рыбак?
— Нет. Совсем не рыбак. Думаете, кто-то заварил на Земле большую уху?
— Ха-ха, ироничный ум, это на пользу. Я не знаю. Вы же микробиолог, вам и решать, кто виноват в большей степени в этом процессе, да химикам, если в процесс вызвала какая-то реакция, а не микробы. Мое дело определить физические свойства. Тебе страшно?
— Не совсем. Я бы сказал, что меня больше заводит возможность докопаться до причин. Но если откинуть азарт, то страх может и проявиться. Я просто не могу представить себе, что случится с людьми, с климатом планеты. Вода в таком состоянии не будет же испаряться так же, как жидкая?
— Не будет. Она удерживается более крепкими химическими связями.
— Нас ждет засуха?
— Несомненно. Думаю, ее мы ощутим уже в ближайшее время. Смотри, не облачка.
Небо и в самом деле было чистым. Красивым, голубым, свежим, но не стоило обольщаться его красотой. Кирилл просто представил, что вода из рек и ручьев загустела и остановилась, дождей нет. Пейзаж Земли в течение одного лета мог превратиться в засохший апокалиптический мир. Яркая картинка гибели мира вызвала непроизвольное передергивание плечами.
— Бррр! Не хочу такого.
Ученый-физик поправил очки на переносице, согласно закивал и молча ушел на свое место. Было, отчего погрузиться в глубокие размышления. Кирилл закрыл глаза и под тихий сап Карла, задремал. Проснулся резко, когда попросили пристегнуть ремни. Ученый люд заерзал, защелкам застежками. В воздухе почувствовалось волнение. В иллюминаторах показался остров-аэропорт Хулуле.
«Ил» сменил тембр двигателей и начал спускаться.
Колеса со свистом коснулись посадочной полосы. Самолет задрожал, замедляя бег. Вдоль взлетно-посадочной полосы уже скопилось множество самолетов. Некоторые из них выглядели, как транспортные, наподобие их «Ильюшина». Кирилл увидел на хвостах транспортников флаги Германии, Франции, ЮАР. Начинались внезапные «олимпийские» игры между государствами, призом в которых станет не только престиж государства, но и финансы, и власть. В кои-то веки интересы политиков и бизнесменов были так близки друг другу. Кирилл уже ждал, что в их работу будут совать нос, все, кому не лень, поторапливать, следить, давать бестолковые советы. Хотя, он не был руководителем, и его мало волновали взаимоотношения с тем же военным. Карл был рядом, и он привносил с собой толику привычности и домашнего уюта.
Ученых встречали. Оказывается, сюда уже прибыли сотрудники спецслужб, чтобы подготовить транспорт и обеспечить безопасность. С самолета сняли тюки с экипировкой и оборудованием для заборов проб. Часть ученых, не занятых на взятии проб, оставили на самолете, а часть, в которую вошел Кирилл и сотрудники лаборатории, после короткого обеда, посадили в микроавтобус и отвезли к катеру. Карла пришлось оставить. Он, бедняга, почувствовал расставание и скулил. Кирилл доверил его пожилому физику, оставил еду и объяснил, как водить пса в туалет.
Ничем примечательным вода у побережья острова не выделялась. Волны выкатывались на пляж белой пеной. Кирилл опустил ладонь и не заметил ничего необычного.
— Согласно спутниковой разведке, полоса изменений наблюдается на расстоянии ста пятидесяти километров. Где-то примерно, через пять часов, изменения могут быть заметны и здесь, — пояснил человек из спецслужб, заметив любопытство Кирилла.
— А может, подождать здесь? — предложил Кирилл.
— Время — деньги, конкуренты не ждут. Немцы уже три часа назад стартанули. Мы, в роли догоняющих. Нам не привыкать, догонять, но вот ждать у моря погоды, это точно не про нас. Наслаждайтесь тропиками по случаю, в Москве сегодня мороз.