Вода: Наперегонки со смертью

Панченко Сергей Анатольевич

— А, это вы, помню конечно. Рад слышать. Живы, здоровы?

— Слава богу, но была в нескольких метрах от смерча.

— Как ощущения? Как заново родились?

— Да, собиралась уже помирать, но обошлось.

— Так, вам нужна помощь? — Мужчина перешел на конкретные вопросы.

— Да. Я не знаю, как попасть к мужу. Людям сейчас не то того, автобусы, наверняка, тоже не ходят.

— Не ходят. И не пойдут в ближайшее время. Прогноз самый неутешительный на ближайшую неделю, будет жуткий паводок. Чувствуете, как жара прибывает?

— Да,

трудно не заметить.

— Сегодня к вечеру будет плюс пятнадцать.

— А мне что делать? Возвращаться домой?

— Нет, я еду в ту сторону как раз. Если через час подойдете, то я вас возьму с собой.

— Ой, спасибо. Я ваша должница.

Лагерь был занят тем, что переносил палатки на сопку. Внезапное резкое потепление могло привести к тому, что все низины могло затопить. Померзшая земля не принимала вешнюю воду. Сугробы на глазах садились, становились тяжелыми и плотными. Под ними в следе оставалась вода. Еще день и она соберется, и промывая себе русла, устремиться в низины и овраги.

Из новостей и от родственников стало известно о разрушительных ураганах накрывших накануне многие города и поселки южнее. Китаю досталось по полной, а Россию задело только вдоль границы. Бойцов из тех краев отпустили в увольнение на неделю. Из палатки Руслана уехали двое.

На сопке стучали молотки, жужжали пилы. Народ ставил настилы для спальных мест, переносил электрические столбы. Руслан и Щербаков несли тяжеленную палатку, скрученную в трубу. Ноги утопали в плотном снегу.

— Нет, надо себе такое представить, мы с тобой за несколько тысяч верст от дома, таскаем на себе палатки, терпим лишения, воюем периодически, а я не могу сказать, что мне тяжко. Вот когда был предпринимателем, вот тогда было тяжко. Ну, так казалось. То денег нет, то клиентов, но долги, то налоги, вечно в напряге. — Размышлял вслух Щербаков. — У тебя не так?

— Так. — Согласился Макаров. — Если бы не эта чепуха с водой, то я бы так и мечтал повидать Сибирь. Несу эту тяжесть и радуюсь, что не надо открывать магазин каждый день и сидеть ждать, когда кто-нибудь соизволит купить.

— Ну, я-то у тебя регулярно брал.

— Спасибо. Поэтому мы с тобой и оказались вместе.

— Да, в одной упряжке. А вернешься, продолжишь дело?

— Я не хочу сейчас думать об этом.

— Я тоже, но мне кажется, я продолжу.

Андрей спотыкнулся и под тяжестью палатки не удержался, свалился лицом в снег. Руслан отбросил палатку в сторону и поспешил помочь товарищу.

— Живой?

— Живой. — Щербаков оттер лицо от снега.

— Сигнал понял? — Спросил Руслан.

— Какой сигнал?

— Что не надо возвращаться к прежней работе?

— А! — Лицо Андрея осветилось озарением. — Точно! Камень с души. Так не хотелось опять погружаться в это болото. А куда идти работать?

— А сколько мы тут служить будем? Может, до пенсии? Когда эта хрень закончится? — Руслан вернулся к своему концу палатки и взвалил его на плечо.

— Да,

иногда мне кажется, что вот-вот все закончится, а с какого перепугу я в этом уверен? Нас ведь и похоронить тут могут.

— Ну, все, Андрюх, мечты у тебя пошли не в ту сторону. Хватай свой конец. Щербаков прикрыл ладонью причинное место.

— Тьфу на тебя, артист, конец палатки хватай.

— В артисты пойду, точно! — Андрей, кряхтя, поднял палатку. — Такой талант пропадает.

Снег на теплом ветру таял, как кусок масла на горячей сковороде. К вечеру со склонов наметились темные протоки ручьев. Они стекали к подножию сопки и набирались под снегом. Хвоя оттаяла и напоила воздух свежей горечью. К вечеру сопка была облеплена палатками, как трухлявый пень опятами. Лагерь перенесли полностью. Внизу остались только колесные машины, но и их загнали на возвышенности.

Руслан мечтал только об одном, упасть и уснуть. Сил не оставалось даже снять с себя одежду, но Шаров поставил его в караул. Хорошо, что сразу ему досталась отдыхающая смена. Руслан закрыл глаза и сразу провалился в сон. Проснулся через одно мгновение. Его будил разводящий.

— Твою мать, сержант Макаров, проснись. Сейчас снега за шиворот натолкаю.

Руслан открыл глаза.

— Встаю, встаю, не надо снега.

Сон никак не хотел покидать не успевшее отдохнуть тело. Под нос ему сунули что-то пахнущее дешевым кофе.

— Выпей, взбодрит. Правда, холодный.

Руслан одним махом выпил предложенное пойло. Кроме кофе он почувствовал запах речной воды.

— Из лужи что ли воду набирали?

— Ага, из ручья. Вода чистая, я проверил.

Руслана и еще двоих из его смены развели по постам. Макарову достался пост номер один. Под сопкой в секрете, замаскированном еловыми ветками. Секрет был оборудован проводным телефоном и прожектором. От пуль часового защищало бетонное кольцо, усиленно с внутренней стороны слоем броневой стали.

— Не спать. — Приказал разводящий. — Будет невмоготу, умывайся снегом, пей кофе. — Он протянул два пакетика растворимого кофе.

— Воду опять брать из лужи?

— Откуда хочешь. Скоро пригреет и ты даже спрашивать не будешь откуда вода. Пей, пока на халяву.

Макаров остался один. Справа от него в сотне метров стояли машины, прямо — дорога, по которой шумно тек большой ручей. Ворота в лагерь, стояли посреди огромной лужи.

— Какой дурак сунется в эту грязь? — Успокоил себя Макаров.

Чувство самоуспокоения сразу привело к тому, что удалось договориться с совестью. Глаза непроизвольно закрылись, тело наполнилось сладостной негой. Руслан намотал ремень автомата на руку, оперся о бойницу и задремал стоя. Привычка не падать выработалась после большого количества караулов.

Сон потревожило чувство чужого присутствия. Руслан резко пришел в себя и успел увидеть удаляющиеся огни. Набрал карпОм. (караульное помещение)

— Первый пост. У меня подъезжала машина и уехала.