Водка
Шрифт:
– Привет передовому отряду рыночной торговли!
– сказал он как можно веселей.
– Привет, - не очень весело отозвалась Люба, вытирая глаза скомканным платочком.
– А, это ты, - приветствовал его Вася, пригнувшийся, чтобы лучше разглядеть в окне лицо покупателя.
– Чего-то ты рано сегодня. Труни ещё нет ни фига.
– А я не товар привез, - успокоил его Олег.
– Выходной сегодня, так просто гуляю. Дай, думаю, загляну. А ты чего, Любаша, такая хмурая?
– Да так чего-то, - ответил за неё Вася, - заболела
– Слегка - это ничего, - согласился с его версией Олег.
– Стоит ли плакать?
– А я не плачу, - Люба убрала платок и попыталась улыбнуться.
– Это насморк.
– Она для наглядности шмыгнула носом.
– А чего это вы бродите в такую рань? В выходной надо спать до обеда.
– Этак всю жизнь проспать можно, - не согласился Олег.
– Опять же, кто рано встает, тому, сама знаешь, бог подает.
– Ох, - вздохнула Люба, - я вот вообще сегодня глаз почти не сомкнула, а что-то ничего доброго он мне не дал.
– Не дал сегодня, воздаст завтра, - постарался успокоить её Олег.
– Как же, он воздаст, - Люба снова вздохнула.
– За грехи разве. Да и то не всем.
Тут она была всецело права. И Олег не нашелся, что ответить. Но в это время раздался стук в дверь киоска. Вася, сидевший на высоком табурете, заорал, не меняя позы:
– Кто там?
– Открывай, смена пришла!
– раздался хрипловатый голос.
Вася нехотя сполз с табурета, кинул сигарету в угол рта, пошел к двери, по-бабьи двигая жиреющим задом. Оказывается, пришла Рая, сменщица Любы, крупная женщина лет тридцати двух. Заполнила собой половину тесного пространства киоска, принялась стаскивать плащ.
– Фу, накурили!
– выдохнула возмущенно.
– Двери хоть оставьте открытыми, пусть продует немного. А это кто там в окне застрял?
– заметила Олега.
– Ты чего, Мастер, в такую рань?
– Да и ты, вроде, рановато, - откликнулся Олег.
– Так ведь поднял сегодня свиненок-то мой ещё шести не было. Все в школу боялся опоздать.
– Рая повесила плащ на крючок, пристроила сумку на стеллаж между упаковок с баночным пивом, оседлала жалобно скрипнувший круглый табурет.
– дежурным, вишь, по классу назначили. Радость такая - на полчаса раньше всех придти. Вперед будильника проснулся, ну, и мне, понятно, спать не дал. Вот, отвела в школу, а сама сюда.
– Как же он у тебя, Рая, после школы будет, если ты на целые сутки в киоск села?
– спросил Олег.
– Да так же, как и летом.
– Рая развернулась на табурете, пристроила зеркальце на стеллаж, раскрыла косметичку.
– Сюда прибежит, посажу в угол, заставлю уроки делать. Накормлю и домой отправлю. А вечером бабка с работы придет, так что разгильдяйничать у него не получится. Вот если бы ты меня, Мастер, замуж взял.., - протянула мечтательно.
– Да ты ж его одной ляжкой придавишь!
– заржал Вася.
Он стоял в распахнутых дверях и курил. Олег обошел киоск, тоже остановился у дверей, достал сигарету.
–
– Рая пошлепала свеженакрашенными губами.
– Я бы его на руках носила. Ну что, подруга, развернулась к Любе, - будем сверяться.
– Давай, - вздохнула Люба и раскрыла тетрадку.
– Пиво баночное "Элефант" - упаковка и четыре банки.
– Есть упаковка и четыре, - Рая ткнула рукой в стеллажную полку и по порядку указала на следующий строй банок.
– Пиво "Туборг".
– Десять, - отозвалась Люба.
– За два месяца всего две банки ушло, - посокрушалась Рая.
– Пошли дальше...
Олег не прислушивался к их негромкой перекличке. Он смотрел на Васю. Тот нервничал, хотя старался вида не подавать. Курил, делая скучное лицо. Но напрягались желваки за толстыми щеками, слишком крепко закусывал он фильтр сигареты и смотрел сквозь Олега, словно не хотел никого замечать. Олег не навязывался с разговором. Зачем? Пусть события идут, как им положено, а там видно будет.
НЕ ПОДТРУНИВАЙ НАД ТРУНЕЙ
События в этот день развивались с опережением. Не только Рая пришла раньше, но и сам хозяин Труня прискакал в восемь часов, а не в девять, как обычно. Подрулил на сверкающем "Форде", прямо на тротуар въехал к забору рынка, остановился чуть сбоку от киоска. Бычьим затылком вперед сунулся наружу, выволок свою жирную тушу из машины, встал, широко расставив ноги в высоких белых кроссовках. Мобильник в левой руке, мизинец оттопырен. На морде блуждает дебильноватая ухмылочка, словно с утра стакан водки хлопнул. Посмотрел в упор вопрошающе на Васю. Тот заюлил глазами, запереминался, втянул голову в плечи.
– Ну, чо, блин?
– Труня пошел, как слон, прямо на Олега, словно не заметил его присутствия. Тот едва успел отстраниться, чтоб не попасть под этот каток.
– Где она там, думает бабки отдавать?
– Здесь, короче, - замямлил Вася.
Труня неожиданно подмигнул своему работнику, тряхнув толстой щекой, расплылся в довольной улыбке. Он стал похож на огромного откормленного кота, который обнаружил, что дверца клетки с канарейкой не заперта, и собирается запустить внутрь свою когтистую лапу. Клеткой был киоск. Несчастная канарейка упавшим голосом продолжала чирикать список товаров, передаваемых сменщице.
Довольно улыбаясь, Труня продолжал стоять, не доходя одного шага до распахнутых дверей. Наверное, ждал, когда закончится процедура передачи материальных ценностей. Он вытащил из кармана мешковатой серой куртки, сплошь в застежках-молниях и медных кнопках с гербами, пачку "Мальборо", вставил в сырые толстые губы сигарету. Вася, подобострастно изогнувшись, сунулся с зажигалкой.
– Сегодня ты меня уважил, - сказал Труня со значением и покачал сигаретной пачкой, оттопырив мизинец, на котором сверкнул зеленой искрой перстенек, - завтра я тебе добро сделаю. Без балды, в натуре.