Водные маги жгут
Шрифт:
– Бет, если твои слезы не от счастья, то немедленно прекрати! – выдала я наконец фразу, приличествующую темной, а не светлой чародейке. – А если уж хочешь поплакать вдосталь,то давай это делать с комфортом. У камина в библиотеке под чашечку горячего кофе или, на худой конец, на кухне. Там хотя бы есть чем перекусить.
Мои слова подействовали на пигалицу не хуже дубины. Ведь известно, что хороший дрын, приложенный сo всего замаху аккуратно по темечку, может остановить на скорости не только лихого летуна на метле, но и прoсто остановить. В развитии. Вот и истерика Бэтси замерла.
– Ну
– уточнила я.
Ответ на, в общем-то, простой вопрос меня озадачил:
– А ты точно темная?
– шмыгнула распухшим носом девица.
– Усомниться в масти моего дара? Да ты бессмертная, как погляжу, - изогнув бровь, вопросила я. И, припомнив интонации Бо, язвительно добавила: – Знаешь, я точно не инквизитор, но могу с уверенностью заявить: будешь такие вопросы задавать – твой язык тебя до костра доведет.
Открыто лгать не стала. А то мало ли: вдруг у этой паршивки какой артефакт истины припрятан? И полетят в меня после этого ещё вопросы, а то и пульсары.
Не то чтобы я не отбилась бы от них… Все же защиту от темных чар я сдала на отлично. Но, во-первых, разнесем ведь все к ядреному драконьему пламени. А во-вторых, я не знаю, где здесь принято по правилами хорошего тона прятать трупы. Вдруг начну копать яму и случится неловкость, которую до тебя там уже кто-то припрятал…
– Извини… – Мелкая стушевалась. – Просто я не ожидала, что меня ринется кто-то спасать. Тем более ты,только что прибывшая.
– Да я сама от себя не ожидала, – честно призналась я, с запозданием припомнив поговорку: помоги ведьме,и она тебе этого никогда не простит. А ведь даже народная мудрость тонко так намекала, что зря я полезла на крышу, ой, зря… Вон темная мне вроде бы и поверила, что я ведьма, а красным заплаканным глазом все равно подозрительно косит. Я сделала вид, что этого не заметила, и произнесла: – Ну что, спускаемся?
Юная магичка кивнула, но как-то погруженно в свои мысли. Словно этот вопрос остался на краю ее сознания. По лестнице мы шли, шатаясь, как два гнома, перебравших первача. Только песен не горланили. Бэт, как выяснилось, ушибла бедро и потянула лодыжку, я ссадила плечо. И обе мы основательно промерзли.
Это в полной мере я прочувствовала, когда мои пятки опустились в горячую воду, щедро сдобренную горчицей. Рядом, укуклившись в шерстяной плед, сидела Бэт, стуча зубами. Слуги, поднятые среди ночи, суетились, принося новые кувшины, от которых исходил пар, и выливали их в медные тазы, в которых мы с темной отогревали наши ноги. Руки сами собой обнимали пузатые кружки со взваром, щедро сдобренным медом.
Когда же последняя горничная покинула комнату, я задала свой главный вопрос:
– Кто такой Тронок и пoчему ты хотела ему отомстить?
– И до сих пор xочу! Сволочь! – яростно выдохнула она, но ее запал быстро стих, темная замялась и спустя несколько мгновений продолжила уже совершенно другим тоном: – Я… я никому из семьи не говорила всего… Но ты и так мой рев видела. Тебе можно…
И она рассказала. Слова лились из нее, как ударом колокола ранее слезы. Бэт говорила о том, как встретила во Мраке Тронка и влюбилась. Впервые. Страстно и горячо, как может только молодая ведьма, которая блюдет девичью честь, но в редких случаях делает и исключения. И Тронк тоже потерял от Бэт и голову,и рога с хвостом. Причем настолько, что был готов бескорыстно (это демон-то!) прийти ей на выручку, даже когда выручать Бэт было не нужно, а то и вредно. У этих двоих случился роман. Но демоны – раса горячая. Тронк, не любя, по зову плоти, умудрился изменить Бэт с демоницей. И темная об этом узнала.
– Так, значит,ты стремишься в глубины Мрака из-за мести?
– догадалась я.
– Да. Я поклялась, что убью этого архидемона. Сдохну, но убью. А Дрок меня не пускает! Тоже мне, глава рода! – Она запальчиво стукнула почти пустой кружкой о стол, отчего у той откололась ручка.
– Не был бы им, плевать бы я хотела на его запреты.
Меня так и подмывало спросить пигалицу: а не она ли тогда устроила покушения на eго невест? Ведь если Дрок не сможет удержать власть,то и его запрет как главы не возымеет силы. И путь для вендетты будет открыт.
Могла ли сумасбродная, отчаянная юная чародейка наплевать на все ради мести? Вполне. Бэт была в том прекрасном возрасте, когда чувства сильнее разума. А личное – единственно важно.
Кстати, надo бы узнать, что точно случилось с предыдущими невестами Дрока. Нет, я не сомневалась, что лис провел свое расследование. Но сдается мне, он не там искал…
Все эти мысли промчались в моей голове стремительнее спущенной с тетивы стрелы. И я едва удержалась от вопроса, задавать который было еще рано. Даже пришлось язык прикусить.
– А почему ты никому не сказала о Тронке? – я постаралась, чтоб голос звучал спокойно, не выдав моих мыслей и чувств.
– Пробовала. Бабке Ньюр. Но она лишь посмеялась надо мной: дескать, ведьме в демоне надо не любовь видеть, а промысловый материал. – Бэт фыркнула. – А потом Тронк мне изменил. А когда я провалилась во Мрак, чтобы отомстить ему и той козе драной, с которой он развлекался… Ух… думала, разнесу все к святым! Правда, меня и саму потрепало так, что я уже думала: сдохну. Но Дрок каким-то немыслимым образом меня нашел. И уже дома задал трепку: какого рожна я полезла в схватку. Ну я и ляпнула, что хочу себе подчиненного демона. Ведь это… – она замолчала, подбирая слова.
– Так пo-темному правильно, – закончила я за нее. И удивительно, но я понимала эту ложь. Потому что в ней было столько… светлого. Нежелание показывать свою слабость и промахи другим. Ревность. Боязнь, что над тобой будут потешаться за твои ошибки, за доверчивость и наивность. Последние ведь вообще для ведьмы едва ли не смертельный грех.
– Да! – Она вскинулась.
– Дрок на меня тогда наорал. Но мать и остальные гордились. И зато никто, никто не смеялся! – закончила пигалица с вызовом.
Я смотрела на осевшую в тазу горчицу и думала о том, что Дрок прав: мы, светлые и темные, слишком разные. Для нас нормально желание отомстить за предательство. Для них естественно стремление заполучить архидемона.
– Но мне-то ты рассказала. И, как видишь, я над тобой не смеюсь.
– И все равно я об этом уже жалею, – серьезно ответила Бэт.
– А вот и зря. Тебе разве не говорили, что месть – это дело не личное, а семейное.
– Ни разу о таком не слышала, - растерялась темная.