Водный мир
Шрифт:
— Это иллюзия. Мы не покорили его, а заключили перемирие. И пока что держимся.
— Пусть оно продлится еще долго-долго… Зачем вы пошли за мной? — атланты могут часами говорить о себе и своей планете, а мне беседы о величии Атлантиса уже начинают надоедать. Пусть поскорее переходят к делу.
Магарони усмехается и довольно прикрывает глаза.
— Мэр Салливан хочет спросить, как обстоят дела с поиском новой дыры? Когда ожидать ее появления, и в каком месте?
— Об этом лучше пообщаться с къерром Андо. Специалист по норам у нас — он, — говорю я, а про себя добавляю:
— Нет, Варвара, мы пришли, чтобы пообщаться с вами о ВАШЕЙ части сделки. О снах, — Магарони убийственно безмятежен.
Земля уходит у меня из-под ног. Каких-то десять минут назад я думала, что хуже быть уже не может. Я ошибалась. Сны-образы — последнее, о чем я думала после прыжка в Атлантис. События, и, главное, эмоциональная составляющая дней была так сильна, что по ночам я спала крепко и без намека на грезы о других мирах.
— Я была бы рада дать вам какие-то прогнозы, но, к сожалению, появление видений — вещь непредсказуемая, — изображаю огорчение.
— Само собой, — Салкас также старательно изображает понимание. — Но можно ведь как-то приблизить этот момент? Искусственно привлечь сон-образ? Какие-то приемы, способы, тактика поведения…
В его голосе столько надежды, что я теряюсь еще больше. Директор ЛИКа действительно предлагает мне прибегнуть к методам расширения сознания? Да уж, тактик из него хоть куда. Сначала растрезвонить всему свету о том, что может и не случиться вовсе, а потом трясти сотрудников и требовать от них невозможного.
— Разумные странники так не поступают!
— Да, — внезапно поддерживает меня Магарони, чем окончательно сбивает с толку. — Это путь в один конец. Что ж, раз сна еще не было… Нам остается только ждать.
Он разводит руками, и я облегченно вздыхаю. Ловец ведет себя мутно, но я не хочу забывать голову еще и его странностями.
— И это все, что вы можете сделать? — мэр обращается к Салкасу. — Звучит, не слишком впечатляюще.
— В общем-то, да, но у нас полно и другой работы, — бормочет тот. — Мы завтра же отплываем в ЛИК и приступаем к тестам. Всем кандидатам в участники экспедиции предстоит пройти проверки и предподготовку… Хотят они этого или нет…
В лице директора проступает жесткость, так не вяжущаяся с его обычной маской добряка, а в голосе звенит решимость. Но уже в следующую минуту он снова входит в роль: берет мою ладонь и жарко трясет ею, чуть не прижимая к сердцу.
— И, конечно, мы будем ждать весточки от нашей прекрасной, таинственной новой вселенной! Ждать с нетерпением! Обязательно дайте знать, когда почувствуете ее дыхание, Вар-ря! Сейчас наш успех зависит от вас!
— Обещаю сделать все от меня зависящее, — заверяю я и оглядываюсь назад на причал. — Я как как раз хотела уйти пораньше и помедитировать в особняке, пока никого нет. Абстрагироваться от шума, так сказать. Настроиться на космос и лечь пораньше…
Еще немного, и я превращусь в заядлую врунишку — на самом деле мне просто хочется сбежать от высокопоставленных атлантов и чтеца. Хотя медитировать, похоже, придется тоже: уповать на приход сна-образа в нынешнем взвинченном состоянии не приходится.
— Конечно! Идемте, я провожу вас до нашей лодки и распоряжусь, чтобы охрана пустила вас в дом.
Он продолжает щебетать по дороге и сжимать мой локоть, прикидываясь душкой, но его миловидность больше не обманет меня. В голове снова и снова прокручиваются слова: «всем кандидатам в участники экспедиции… пройти тесты и предподготовку… хотят они этого или нет».
Ставки растут. Не знаю, как с другими, но единственный способ доказать свою собственную профессиональную состоятельность — как можно быстрее увидеть «правильный» сон. Тот, что никогда не приходит тогда, когда его очень ждешь. Без него в новый мир попасть мне не светит.
Я просыпаюсь раздавленной и хмурой. В окно светит солнце, на голосовой почте ждет сообщение от Салкаса — он призывает всех позавтракать на той зеленой веранде, а у меня нет ни малейшего желания вставать с постели.
Легла спать пораньше, чтобы выспаться и очистить мысли, и даже тут потерпела неудачу! Здоровый сон не шел ко мне. Высокие потолки чужого дома давили, как никогда ранее, события прошедшего дня снова и снова всплывали в памяти и, стоило только начать проваливаться в забытье, являлись издевательскими видениями: надменные атлантийки стремились унизить побольнее, а Тим…
Зачем Тимериус сделал это? В час, когда я была подавлена и нуждалась в поддержке, он буквально выбил почву у меня из-под ног. Посоветовал не верить никому, заставил чувствовать себя одинокой и уязвимой — в чуждом мире, обитатели которого совсем не рады мне и врут через одного, преследуя свои цели. В ситуации, когда друзья оказываются врагами, а враги прикидываются друзьями, заявил мне — ты одна.
Я не верю и не поверю ему. Но, Вселенная, осадок… что делать с мерзким сосущим холодком в груди? Как справиться со страхом и правда оказаться нелюбимой..?
Так и не найдя ответа, я принимаюсь приводить себя в порядок — хороший внешний вид поможет ощутить след былой уверенности. Никогда, больше никогда не позволю другим распоряжаться моим обликом! Хвала богам — от вчерашнего наряда остались лишь воспоминания: поучаствовав в создании провального образа атлантийской Золушки, красное платье за ночь снова превратилось в белую майку. Да и транс-форма с каждым разом слушается меня все охотней, легко принимая желаемый фасон. Никакого кокетства и экстравагантности — только строгие, четкие линии. Ни намека на открытость и обнаженность: уменьшаю вырез майки и застегиваю куртку по самое горло.
Закрывшись, отгородившись от всего мира тканью костюма, я долго роюсь в недрах просторного рюкзака в поисках перчаток.
Раз Никель начал стабильно пренебрегать этой частью гардероба — ее буду носить я.
Мы сталкиваемся в коридоре. Вряд ли это случайность.
Кто-то стучался ко мне ночью, когда я отчаянно пыталась провалиться в сон. Ник? Тимериус? Салкас? Я не открыла.
— Привет, — улыбается муж и ловит мою руку: не глядя, даже не задумываясь о том, что неплохо было бы спросить разрешения. Натыкается на покрытую ладонь и замирает. Улыбка сползает с лица, сменяясь недоумением. — Почему ты..?