Водный мир
Шрифт:
Убедившись, что Лерка устроилась достаточно прочно, пусть и на самом краешке плетёнки, я уселся рядом, собственной пятой точкой ощутив, как прогнулась хлипкая хреновина. Впрочем, наш общий вес она выдержала, так чего ещё желать? Разве что позу принять посолиднее… то бишь подбородок задрать, да смотреть строго над головой касика. По себе знаю, как это бесит. Ну и вернуться к отправной точке беседы:
— Иван Елагин, наследник рода Елагиных!
— И чего? — поинтересовался через несколько мгновений так и не дождавшийся продолжения вождь. — А я Качикано, касик.
— Младший, — напомнил я. — А я, если что, старший сын верховного касика.
— Такого не бывает, — сбил меня с мысли абориген.
И, если мне не показалось, снова едва заметно ухмыльнулся. Чёрт! Такое ощущение, что он меня насквозь видит, и мало того, ещё и удовольствие от всего этого непотребства получает! Да что он о себе возомнил, вообще?!
— Какого «такого»? — всё же задавил я волну гнева. — Старшего сына?
Всё-таки надо делать поправку на трудности перевода — пиджином я владел слабовато. Был, конечно, вариант говорить по-росски, но где гарантия, что мой оппонент владеет им лучше, чем я пиджином? Дилемма, короче.
— Нет, верховного касика, — пояснил Качикано. — Бывает просто касик, и старший касик. Верховного у нас на островах нет.
— Мелко мыслишь, младший касик! — попенял я ему. — Или ты думаешь, что твоими островами весь мир и ограничивается?
— Не-а, — мотнул головой вождь. — Мир огромен. И он не один, миров много. Но в каждом есть свои касики. И как определить, который из них верховный? Нет, Иван Елагин, наследник рода Елагиных, верховными могут быть только духи. Смертные такую ответственность не осилят.
— Да ты, я гляжу, философ! — восхитился я.
— Фи… кто?
— А, не обращай внимания! Я чего заглянул-то к тебе?
— Вот и мне бы хотелось узнать, касик, — с готовностью покивал Качикано, — странно это. Обычно мёрч… э-э-э… то есть младшие подручные младшего касика являются на глай… э-э-э… летающих лодках. И привозят много полезных даров: ткани, обувь, крючки и леску… ну и пиво, конечно. А ты вот чего-то пустой…
— Обойдёшься! — обломал я аборигена. — Не по чину мне! Если уж на то пошло, то это тебе нужно отдариваться. Шутка ли: сам наследник рода пожаловал! Другой бы на твоём месте возрадовался! Такое счастье привалило!
— А я вот не радуюсь, — потупил взгляд касик. — Глупый, видимо. Или просто мозги пропил.
Эй, да он, никак, надо мной прикалывается?! Прекрасно понимает, кто я такой, но считает вполне нормальным меня троллить? Да что он о себе возомнил? Хотя это я повторяюсь… но мне простительно — очень уж редко приходится проводить встречи на высшем уровне без единого намёка на дипломатический этикет. Но не распинаться же перед… этим вот? Мне лично гордость не позволяет. В том числе и профессиональная, да.
— Ладно, проехали! — скрипнул я зубами. — Я… то есть мы, ищем одного человека. Он пришлый, как мы, но долго жил на Исла де Пальма…
— Это дон Эухенио-то? — перебил меня Качикано. — А что с ним?
— Вот именно это я и хотел бы узнать, — сбился я с угрожающего тона. — Где и когда ты его последний раз видел?
— Здесь, пару недель назад, — и не подумал отпираться вождь. — Заглядывали в гости со старым пропойцей Лукиньо, пиво со мной пили… Лукиньо пил. А куда потом делись — о том не ведомо мне, старший касик! Одним великим духам то знание доступно! А я, как ты сам видишь, не дух, и уж тем более не великий.
— А может, дед сказал, куда собирается? — не вовремя влезла Лерка, но касик её высокомерно проигнорировал.
— Вань! — переключилась та на меня. — Скажи ему!
— А не упоминал ли дон Эухенио своих планов? — «перевёл» я на дипломатический вопрос зазнобы. — О чём-то же вы говорили? Понятно, что ты за ними не следил, но, может?..
— О многом они поведали мне, не скрою, — уже совершенно не таясь, ухмыльнулся Качикано. — Но у меня всё из головы вылетело: что мне заботы отмеченного духами старика, от великого ума подобного ребёнку? А на Лукиньо, буду откровенен, мне и вовсе плевать, старший касик!
Ага, вон он как запел! Ладно, так и запишем: торгуется. Вернее, прощупывает почву для сделки. Теперь главное не спугнуть. И чтобы кто-нибудь ещё типа шамана Агуэя не припёрся в разгар торга…
— «Первый» «Четвёртому», — ожил эфир.
— Внимательно.
— Вань, тут суета какая-то начинается. Народ потихоньку подтягивается, толпятся вокруг глайдера, да на «Третьего» пялятся.
— Агрессивно? — уточнил я.
— Скорее с любопытством. Пальцами тычут и ухмыляются.
— Э-э-э… а собираются сами, стихийно, или шаман подсуетился?
— Шаман свалил в джунгли, — огорошил меня Розанов, — так что митинг стихийный.
Н-да… странно это, странно это, быть беде. Я-то по наивности своей ожидал, что Агуэй начнёт воду мутить, а тот взял, да и дал по тапкам! Видимо, и впрямь местные служители культа весьма далеки от народа. Впрочем, нам же и проще…
— Ну и ладно тогда.
— Указания?
— Бдите. Думаю, обойдётся без силового воздействия. Но если что, предупреждай, дядь Мить.
— Принято, — заверил тот. — Отбой связи.
— Так на чём мы остановились? — снова задумчиво покосился я на касика. — Что-то с памятью твоей стало?
— Ага, — кивнул тот, — стало. С моей. Тут помню, а там не помню. Помню, из гамака вывалился… и затылком ударился. Вот такая незадача, старший касик!
— Хм… а если я тебе сейчас по башке дам? — задумался я вслух. — Ну, чтобы память простимулировать?
— Думаю, не сработает, старший касик. Только хуже сделаешь. Возможно, я и тебя самого сразу же забуду. Глупо получится, не находишь?