Водопад грез
Шрифт:
Но я понял, когда пересек полосу гравия и попал в тень рифа, что никогда окончательно не поверю этому. Я в безопасности — это просто ложь, которую все говорят себе, чтобы не сойти с ума. Я принадлежу — тоже ложь, которой я пытаюсь поверить. С тех пор как я покинул Старый город, а это было годы назад, я нигде не оставался достаточно долго, чтобы обрести чувство принадлежности. И тут было то же самое. Куда бы я ни взглянул, я видел лица незнакомцев, ходил по улицам, названий которых не знал, спал в незнакомых комнатах один в пустых кроватях.
И я знал,
— Кот… — Голос Киссиндры долетел до меня сквозь шум и движение лагеря, как брошенная тонущему веревка, вытаскивая меня из зыбучих песков. Она решительно направилась ко мне, полы ее плаща развевались.
Она остановилась, и я остановился перед ней, словно мы внезапно наткнулись на невидимый барьер между нами. Я заметил, как она проглотила слова «с тобой все в порядке», потому что не хотела задавать мне снова этот вопрос, когда еще и дня не прошло.
— Я вернулся. — Это все, что сказал я.
— Хорошо, — пробормотала она, но я заметил беспокойство в ее глазах. Беспокойство за свою семью, за похищенного мальчика, за то, что она не знала, как задать мне вопросы, которые ей нужно было задать, но она не могла этого сделать.
— Я ничем не помог, — пробормотал я, опустив глаза. — Твой дядя все еще с гидранами.
— О! — произнесла она. Звук был пустым и уклончивым. Она повернулась, оглянулась, колеблясь достаточно долго, чтобы можно было принять это как приглашение. Мы двинулись через площадку бок о бок.
Когда мы прошли немного, она указала на какие-то ящики.
— Принесли полевое оборудование. Эзра помогает разобраться с ним. Ты вернулся как раз к демонстрации.
Я проследил взглядом за ее рукой, радуясь, что мои мысли потекли в ином направлении. Было облегчением сконцентрироваться на чем-то, что ничего не требует от тебя лично. Рабочие в комбинезонах стояли сейчас вокруг переносного полевого оборудования. Я вспомнил, какое раньше было выражение на их лицах — тупое недовольство. Я снова взглянул на них, когда мы подошли ближе. У некоторых из них были засучены рукава, будто им было жарко, несмотря на холод.
Я остановился, заметив красную пластиковую полосу, вживленную в запястье одного из рабочих, затем еще одну и еще. Клейма раба: их носят вместо идентификационного браслета с лентой данных те, кого завербовали агенты контрактного труда. Мои пальцы потянулись к запястью, к браслету, закрывающему шрам, который оставило на мне такое же клеймо, возвращая мне уверенность, что я действительно тот, кем я считаю себя.
Протс и другие шишки корпорации все еще были здесь вместе с двумя инспекторами. Несколько техников стояли в ожидании демонстрации оборудования. Во время перелета к Убежищу я «проглотил» файлы с описанием снаряжения, которое использовалось для разведки в рифах, вместе со всеми остальными, что послала нам Тау. Я усвоил начальную информацию, пытаясь понять, на что похожи рифы, узнать побольше об Убежище и гидранах, о том, как сосуществуют рядом люди и гидраны.
Чтобы получить полную картину внутреннего строения облачных рифов, туда посылался человек-разведчик с усовершенствованной версией обычного переносного полевого комплекса. Эта установка давала возможность разведчику двигаться сквозь твердую материю, как если бы она была жидкой, и посылать информацию технику, находящемуся на поверхности, чтобы тот определил местоположение пород, представляющих интерес для дальнейших разработок. Усовершенствованные костюмы, предназначенные для исследования этой среды, не были обычным горным снаряжением. Каждый костюм представлял собой паутину из мононитей, переплетенных с датчиками и фазовыми генераторами — микроверсия оболочки космического корабля — и, возможно, обходился Тау во столько же.
Люди Тау еще не прикасались к нескольким тысячам гектаров матрицы здесь, в Отчизне. Это была последняя, не потревоженная формация рифов на планете, что могло значить только то, что она представляла наименьший интерес для Тау. Это определяло ее интерес для нас и важность для гидранов. Тау провозгласил, что это формация навсегда останется неоскверненной. Но понятие навсегда толковалось правлением корпорации несколько иначе, чем остальной вселенной.
Элина Прохас, микробиолог экспедиции, и Эзра Дитрексен стояли рядом с консультантами Тау и их снаряжением. Я видел, как они жестикулировали. Шум в лагере заглушал их разговор. Очередной момент отупляющего оцепенения накатил на меня — чувство того, что все призрачно, что ничто в действительности не существует, потому что я не мог услышать их, почувствовать их, прикоснуться к ним своими мыслями.
Я заставил себя двигаться дальше, сконцентрировавшись на ощущении земли под ногами, воздуха, втягиваемого мной в легкие.
— Мы действительно пойдем сегодня в рифы? — спросил я, догнав Киссиндру. — Я и не предполагал, что чиновники Тау будут так резвы, даже если через их плечо заглядывают инспектора из ФТУ.
Эзра взглянул на меня, когда я остановился с ним рядом, и ответил:
— Они здесь для того, чтобы познакомить нас с системой обработки информации. В рифы пойдет один из рабочих Тау. Если мы захотим сами нырнуть туда, мы должны ознакомиться с устройством, моделирующим поле.
— Сабан! — крикнула через плечо кучке рабочих, мимо которых я проходил, ответственный техник Тау.
Один из них уронил коробку с пайком, она со стуком упала на землю и развалилась. Он даже не заметил этого, уставившись на техника, на снаряжение, на нас — и я увидел панику на его лице.
Я поморщился. Это было как раз то, что нужно было сейчас экспедиции, что нужно было мне для завершения прекрасного дня… чтобы у какого-то чернорабочего случился нервный срыв прямо на глазах инспекторов, на фоне нашего безумно дорогого оборудования.
Техник выкрикнула имя рабочего снова, словно выругалась. На этот раз Сабан направился к нам, двигаясь так, словно техник контролировала его мозг. Я наблюдал, как он приближается… (Чтобы надеть костюм, потому что он не мог распоряжаться своей жизнью: он был рабом, человеческим материалом, просто куском мяса. Но если он наденет этот механизм, он будет мертвым куском мяса, совсем как Гойна, который был его другом, пока один из этих костюмов не убил его около месяца назад. Генераторы поля выскользнут из фазы. Это убило Гойну. И когда умер Гойна, он понял, что следующим будет он. И вот сейчас…).