Водопады
Шрифт:
– Я отвезу тебя в полицию. Пусть не беспокоятся.
– Мам, скоро я буду в полиции. Не волнуйся. Теперь все будет хорошо.
А будет ли? Она взглянула на напряженное лицо Йена. Что его беспокоит: потеря дома или все-таки ее отъезд?
Она положила трубку и подошла к мужчине. Преодолев гордость, она дала волю эмоциям и бросилась ему на грудь. Он дрогнул, обхватил ее лицо руками и начал покрывать поцелуями. Затем поймал ее губы и впился в них страстным поцелуем. Аманду охватил жар. Она отвечала со всей пылкостью, на которую была способна.
Всю дорогу до города оба молчали. Аманда даже успела обратить внимание, что едут они в приличного вида внедорожнике. За окном мелькали то открытые холмистые пространства, то редколесье. До отъезда Аманда успела принять душ и надеть чистую одежду, которую любезно предоставила ей Шейла. Но, наверное, впервые в жизни ей было все равно, что на ней надето, что на лице нет ни грамма макияжа, что волосы не уложены. Она видела, как Йен смотрел на нее, и этот взгляд лучше любых комплиментов говорил, насколько она ему нравится.
– Ну вот и приехали, - сказал Йен, останавливаясь возле полицейского участка.
Он вышел первым и открыл Аманде дверцу. Она медленно покинула салон автомобиля, стараясь не смотреть Йену в глаза, потому что боялась расплакаться. Они вошли в здание, и девушка представилась дежурному. Тот тут же сообщил кому-то по внутреннему телефону о ее прибытии. Не успела она присесть на стул, как рядом появился полицейский.
– Мисс Фордж? Очень хорошо, что Вы нашлись. Сейчас из соседнего участка доставят Ваши вещи. Вижу, Вы серьезно не пострадали, к счастью. Пройдемте со мной, расскажете все подробности дела для протокола, а потом, если все хорошо, отправим Вас домой. Следуйте за мной.
– Подождите... Я должна попрощаться.
Она подошла к Йену, который молча стоял в стороне.
– Я не скажу им ничего про тебя, чтобы не было проблем - прошептала она, - скажу лишь, что ты нашел меня в пещере и отвел в резервацию. Спасибо... за все.
Она взяла его ладонь в свою и крепко сжала. Он накрыл ее руку своей второй ладонью, словно теплом, исходящим из нее, старался передать все те чувства, что терзали его сейчас. Даже обняться у них не было возможности, чтобы не вызвать лишних вопросов. В последний раз взглянув в эти манящие черные глаза, Аманда отвернулась, сделав огромное усилие, и зашагала за полицейским, пытаясь унять наворачивающиеся слезы.
Она сдерживала себя до последнего момента, до посадки в самолет, а во время перелета дала волю накопившимся слезам, вспомнив все, что ей пришлось пережить за эти несколько дней: и плохое, и хорошее, и ужасное, и замечательное. Это была словно другая маленькая жизнь. Неужели она закончилась?
В аэропорту ее встретили родители и Кристи. Несмотря на умелый
– Расскажи, что случилось с моим братом?
– Поехали ко мне, я все расскажу подробно. Сейчас мне тоже тяжело говорить.
Аманда рассказала им все, как было, но не сказала ни слова об их с Йеном отношениях. Только то, что в резервации ее вылечили и отправили домой.
Дома все казалось таким непривычным: роскошная мягкая мебель, дорогая техника. Она вспоминала милую маленькую хижину со скромной обстановкой, узкой кроватью и самым замечательным мужчиной.
Через пару дней она позвонила режиссеру и дала согласие сниматься в фильме.
– Отец, я, наверное, вернусь на этот раз в город раньше, чем обычно. Строительство нового дома лучше начать ближе к лету, - обратился Йен к отцу.
Они сидели рядом на крыльце отцовского дома. Пожилой индеец курил, Йен думал о будущем.
– Ты можешь жить спокойно у любого из нас, пока не построишь что-нибудь для себя. Здесь все готовы тебе помочь.
– В городе все равно накопилось много дел. Я давно там не был. Не известно, что творится в кафе.
– Если бы там что-то было не так, Билл позвонил бы тебе, ты знаешь.
– Знаю. Билл хороший парень и коллега.
– Ты сможешь восстановить рецепты, которые сгорели в доме?
– Не все, конечно, но те, что постоянно используются, обязательно. Невосполнимая утрата.
– Сын... Не стоит тебе так убиваться ни из-за дома, ни из-за вещей, ни из-за этой городской девчонки. Может быть, все к лучшему.
– Отец, я знаю, как ты относишься к американцам, но я тебя не понимаю. Все мы - люди. У всех у нас равные права на этой планете. Кто-то из нас лучше, кто-то хуже, кто-то злее, кто-то добрее, кто-то слабее, кто-то сильнее, но это не зависит ни от цвета кожи, ни от национальности.
– Ты прав, Йен, но я не могу ничего с собой поделать. Во мне сидит обида за наш народ. Она передалась мне от отца, ему от деда. Ты смотришь на все по-другому, потому что много лет провел в городе.
– Знаешь, если бы мне было, что ей дать, я бы не отпустил Аманду.
– Удержал бы против ее воли?
– Нет. Но сделал бы все, что в моих силах, чтобы она не захотела уезжать.
– Впервые вижу, чтобы ты кем-то так увлекся. Тем более что знакомы вы были всего несколько дней.
– А мне кажется, что я знал ее всю жизнь... И искал... Ну ладно, хватит задушевных разговоров, мне пора собираться, - Йен резко встал на ноги, отряхнулся и вошел в дом. В общем-то, собирать ему было нечего - все, что у него здесь было, пропало вместе с домом. Но ему не хотелось продолжать разговор об Аманде, чем меньше он будет думать о ней, тем быстрее сможет забыть.
Позже, когда он уже прощался с Шоном возле автомобиля, готового к дороге, к ним шатающейся походкой подошел Хью. Запах от него был омерзительный.