Водоворот чужих желаний
Шрифт:
«Никогда тебе такой не бывать, — нашептывал правдивый голос. — И не мечтай, только раны свои бередишь. Живи с таким лицом, какое есть, радуйся тому, что у тебя есть. Коленька твой ненаглядный мог бы и на другой жениться, вот тогда бы ты настрадалась».
Наталья с ним соглашалась, убирала карточку на дно заветной шкатулки. А через месяц доставала опять и любовалась, представляя себе, как счастлива она была бы, если б хоть чуточку походила на известную артистку.
Сегодня вместо портрета Наталья держала в руках деревянную фигурку.
— Хочу, — проговорила Наталья, сжимая русалку в кулаке так, что побледнели костяшки, — хочу, чтобы я стала красивой! Прямо сейчас! Посмотрю в зеркало — а я красавица!
Счастливая, раскрасневшаяся, она обернулась к зеркалу для подтверждения чуда. И горестно вскрикнула. Зеркало показывало ей все ту же нелепую бабу, какой она была.
— Почему же… — выговорила Наташа, давясь слезами. — За что же так? Выходит, соврал мне Левушин? Посмеяться хотел? Или ты не можешь мою просьбу исполнить?
Она посмотрела на русалку и вытерла слезы.
— Видно, не можешь.
Обреченно кивнула, соглашаясь — действительно, кто ж из такой коровы сможет красавицу сделать? Так только в сказках бывает. Была лягушка, стала царевна. И то — лягушка, не корова!
Неожиданно ее охватил гнев — и на собственную доверчивость и глупые ожидания, и на Левушина, и на русалку… Она выскочила во двор, стремительно добежала до калитки и швырнула фигурку в густые кусты, начинавшиеся сразу за их участком.
— Ну и пусть! — ожесточенно бормотала она, возвращаясь домой. — Пусть! Какой уродилась, такой уродилась! Не нужно мне это…
Зайдя в дом, она не удержалась и снова взглянула в зеркало. Лицо было опухшее от слез, покрасневшее, некрасивое. Наталья покорно вздохнула и, заставив себя не думать больше о русалке, занялась домашними делами.
Пообедав на скорую руку, она собралась убраться, как вдруг к горлу неожиданно подкатила тошнота. Ей пришлось выскочить из дома, и под кустом калины ее долго выворачивало наизнанку. Две дворовые собаки удивленно смотрели на хозяйку.
Наталья умылась, вернулась в дом, взялась за веник… И тут снова накатила тошнота, да такая, что до куста Наташа еле успела добежать.
— Это что ж творится-то, а? Неужто заболела?
Наталья прислушалась к себе. Она с детства ничем не болела, да и сейчас чувствовала себя не хуже, чем обычно. Не считая того, что запах каши, допревавшей в печи, вызывал у нее рвоту. Она прошлась по дому, принюхиваясь по всем углам, и точно вычислила причину. Так точно, что чуть не пришлось третий раз выскакивать во двор.
— Что за напасть такая… — начала Наталья, и тут неожиданная догадка осенила ее. — Господи, — тихо сказала
Она провела рукой по животу, затем метнулась в комнату и взяла в руки маленький календарь, на котором отмечала приход месячных. Цикл у нее приходил строго вовремя, как часы, но она все равно за две недели обводила в кружок число, когда следовало ожидать «неприятностей».
— Два дня уже прошло, — ошеломленно пробормотала Наталья, увидев отмеченную кружочком дату. — Как же я забыла-то, а? Два дня, а ничего и нету…
Она отложила календарь в сторону и снова погладила себя по животу. То же чутье, которое помогало ей отличать правду ото лжи, подсказало, что у нее родится сын.
— Мальчишка… — по лицу Натальи текли слезы, но она их не замечала. — На Кольку будет похож… Мальчишку рожу!
На нее волной накатило такое счастье, что грезы перед фотокарточкой известной артистки показались ей несерьезными девчачьими переживаниями. Какая красота? Зачем? У нее будет ребенок — вот что в тысячу раз важнее! Он уже в ее животе, питается ее соками, радуется ее радостью! Наталья вскинула голову и пошла вытанцовывать по кругу, приговаривая:
— Не любишь меня, Коля? А и не люби! И я не буду к тебе со своей любовью липнуть. Эх! Рожу нашего детеночка, котеночка, лебеденочка! Выношу, выкормлю, человеком воспитаю. Радостью называть буду, солнышком!
Она смеялась в голос, молола всякую чепуху и продолжала танцевать. В себя ее привел стук в дверь. Наталья спохватилась и выбежала наружу, торопливо заправляя за уши выбившиеся пряди волос.
— Стучу-стучу… — ворчливо начала соседка, старуха Марья Авдотьевна, — а никто не отзывается. Ба! — она прищурилась на Наташу. — Что это с тобой случилась, красна девица?
— Что такое?
Старуха отступила на шаг, оглядела молодую соседку с ног до головы. Та стояла перед ней раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, грудь высоко поднималась и опускалась.
— Ты там с полюбовником, что ли? — подозрительно спросила Марья Авдотьевна.
Наталья вспыхнула.
— Да вы что, тетя Маша! Заходите в дом, не стойте на пороге.
Старуха прошла внутрь и сразу поняла, что чужим мужиком в доме и не пахнет. Вон ведро с водой стоит, вот веник, там тряпка брошена. Нет, так любовников не принимают! Она поводила носом по сторонам и убедилась, что не в любовнике дело.
«А похорошела-то как, голубушка! — подумала она, оглядывая Наталью. — И не узнать! Откуда что взялось!»
— Красавица моя, — ласково начала старуха, и Наташа вздрогнула от непривычного обращения, — ты отвар какой выпила, что ли? Ну-ка живо признавайся, в чем дело!
— Да о чем вы, Марья Авдотьевна? Загадками говорите!
— Загадками, значит? Я-то понятно говорю. А загадка у нас вот где!
Она подхватила хозяйку под локоть и проворно подтащила ее к маленькому зеркалу на комоде. Схватила его цепкой рукой и сунула Наташе под нос.