Водоворот чужих желаний
Шрифт:
«Я ничего о нем не знаю — где он был, чем занимался, отчего умерли его братья… Пока Сергей собирает данные об их жизни, пройдет слишком много времени, а я не хочу ждать». Обострившаяся интуиция подсказывала ему, что он был прав, поехав в это глухое село, но чем могла обернуться его правота, Илюшин не хотел гадать.
Часть домов вдоль основной дороги были бревенчатыми, но попадались и каменные, и, пройдя еще с десяток шагов, Макар оказался напротив большого двухэтажного дома с мансардой. В окнах висели ярко-красные занавески с белой тесьмой, из-под
— Фью, фью, — посвистел ему Илюшин.
В ответ пес открыл пасть и лениво гавкнул. С верхушки ближайшего дерева слетела ворона, тяжело маша крыльями, так же лениво каркнула и полетела в сторону леса.
— Хорошая у вас жизнь, братцы, — сказал им Макар. — Неторопливая.
Пес широко зевнул и вытащил башку из-под ворот.
Илюшин потоптался на дороге, сам не зная, почему не идет дальше. Дом ему нравился, но он знал, что в таких домах не принимают постояльцев. Ему нужно было искать маленький покосившийся домишко с одинокой старушкой, которая обрадуется и лишним деньгам, и возможности вволю поболтать с новым человеком. К тому же старушка могла помнить те времена, когда сюда приезжал Олег Борисович Вотчин.
«Неплохо бы еще знать, когда он приезжал. Все-таки многовато неизвестных».
Илюшин собрался идти дальше, но тут ворота тяжело раздвинулись, и на улицу вышла высокая русоволосая женщина, кутаясь в мохнатый серый платок.
— День добрый! Ищите кого? — громко спросила она. Пес стоял за ней, настороженно наклонив большеухую голову. — Я смотрю, перед домом стоите…
— Залюбовался, — с самой широкой улыбкой, на какую был способен, ответил Макар, подходя к женщине. — Очень уж дом у вас красивый.
— Муж строил! Правда, на совесть выстроил, — с гордостью сказала женщина. — Так ищите-то кого? Знакомых?
— Я вообще-то ищу, у кого остановиться можно… ненадолго…
— Так у свекрови моей можете остановиться, — не задумываясь, сказала женщина. — Она свекра похоронила в прошлом годе, одна живет, к нам не перебирается. Отсюда недалеко, на соседней улице. Только сейчас ее нет, муж повез мать в город, ко врачу. Часа через два вернутся.
Она замялась, окинула Илюшина неуверенным взглядом. Макар понимал, что сейчас его оценивают и от результатов оценки зависит, придется ли ему гулять по селу еще два часа или он проведет их в теплом доме с красными занавесками на окнах.
«Молодой парнишка, ровесник Кольке моему… Вроде ничего, славный. Курточка-то какая тоненькая на нем, господи!» Вид илюшинской курточки решил дело окончательно.
— Нечего вам морозиться, — сказала хозяйка. — У нас пока посидите. В вашей одежке только и бродить!
Макар радостно поблагодарил ее и мысленно сказал спасибо тонкой финской альпинистской куртке. Куртка выглядела худой и скромной, при этом защищала его от любых морозов. Но ноги в утепленных ботинках уже начало покалывать, поэтому приглашение пришлось как нельзя кстати.
Дом, в который пригласили Илюшина, оказался уютным и не очень большим — куда
— Я шью, — объяснила хозяйка, заметив изучающий взгляд гостя. — Шестеро мальчишек у меня — на всех покупать одежду замучаешься. Да и своя-то качественнее. Старший мой, правда, в городе живет, теперь там штаны-куртки покупает. А то бы и его обшивала.
«Шестеро детей!» Макар пристально взглянул на хозяйку дома. На первый взгляд он дал ей лет сорок с небольшим, но теперь подумал, что ошибся, и она старше. Крепкая, румяная, с веселым лицом, она была бы красавицей, если бы не шрам на левой щеке: он начинался от виска и обрывался ровно в ямочке, появлявшейся от улыбки.
— Наталья меня зовут, — сказала хозяйка. — Наталья Алексеевна.
— А я Макар.
— Хорошее у тебя имя. Ну, снимай курточку свою, Макар, садись за стол.
Из-под стола навстречу Макару выдвинулась рыжая кошка, выгнула спину и встопорщила короткую шерсть. Вторая, черно-белая, неслышно спрыгнула откуда-то сверху и, торчком подняв пушистый, как у енота, хвост, ревниво мяукнула. Илюшин рассмеялся, погладил кошек. Ему нравились и приветливая красивая хозяйка, и дружелюбные кошки, и светлая теплая комната с рукодельными занавесками. «Интересно, где ее дети?»
— Мальчишки-то мои кто в школе, кто в институте, — отвечая на невысказанный им вопрос, объяснила Наталья, доставая чашки из старого буфета. — Старшие только на лето и приезжают. А младших отец из школы заберет после обеда. Каникулы у них скоро, такой бедлам начнется! — Она покачала головой. — Хоть сейчас отдохну, с тобой поговорю.
Наталья присела, провела ладонью по голове, приглаживая русые волосы, только начавшие седеть на висках.
— Рассказывай, что тебе в Кудряшове зимой понадобилось. У нас летом хорошо, а сейчас-то и нет никого, и пойти некуда. Или ты не отдыхать приехал?
Илюшин открыл рот, чтобы повторить свой рассказ о бедном студенте, и вдруг неожиданно для себя интуитивно почувствовал, что врать не надо. Более того, он почему-то проникся уверенностью, что стоит ему рассказать придуманную историю, и его тут же выставят из дома. Макар не анализировал то, что подсказывало ему чутье, не искал объяснений — у него было очень мало времени, и он быстро принял решение.
— Сейчас, — сказал он, расстегивая сумку. — Вот. Я приехал, чтобы узнать кое-что об этой штуковине.
Он положил на стол деревянную фигурку русалки. И увидел, как заинтересованность в глазах хозяйки сменяется изумлением. Наталья наклонилась к русалке, недоверчиво хмуря брови, ахнула и схватила фигурку.
— Господи, быть такого не может!
— Вы что, видели ее раньше? — не поверил Илюшин.
— Видела? Скажешь тоже, видела! Да с этой красавицы, может, все счастье мое и началось! Уж не знаю теперь, она ли тому причиной или нет, но только запомнила я ее крепко, на всю жизнь. Что так смотришь на меня? Не веришь?